Орнитолог: Популяция дрофы в Саратовской области резко сократилась

Можно было бы язвить по этому поводу - мол, какой регион (с пикированием в экономике), такой и символ (с угрозой исчезновения), но речь идет о важной экологической проблеме, о необходимости сохранения биологического разнообразия природных территорий. Все подробности ситуации мы выясняли у председателя саратовского отделения "Союза охраны птиц России" Александра Антончикова.

К слову, имеет ли дрофа официальный статус символа Саратовской области?
- Наша организация предпринимала к этому несколько попыток. Мы, в частности, хотели, чтобы в области был принят соответствующий закон. Был подготовлен законопроект, он получил отзывы и был вынесен на голосование, но дальше этого дело не продвинулось. Возможно, мы допустили какие-то ошибки или документ всегда оказывался в конце списка. Но решение так и не было принято. Наши коллеги из Ульяновска поступили проще, они приняли постановление губернатора и официальным орнитологическим символом региона у них стал орел-могильник. Эту птицу еще называют солнечным или императорским орлом.

Мы же в итоге решили, основываясь на Конституции, которая дает право гражданам иметь свой голос, обозначить дрофу природным символом Саратовской области. Кстати, это решение было основано на мнении жителей области. В процессе нескольких кампаний мы просили высказывать свои предложения о символе области и многие выбрали именно дрофу.

А в каких-либо документах это нашло отражение?
- Мы отразили свое мнение в СМИ и на своем сайте.

Официальные ведомства приняли его?
- Я думаю, да. Во время каких-то презентаций, на заседаниях или в ведомственных отчетах мелькают фразы о том, что дрофа - природный символ Саратовской области. Часто чиновники при встрече спрашивают у меня о том, как поживает символ региона. При этом законодательно принимать этот факт они не хотят.

Вы считаете, это необходимо?
- По крайней мере, тогда и население относилось бы к данному виду гораздо лучше. Давно известно, что ключ к сохранению популяции дрофы в Саратовской области и в целом в России заключается, в частности, в изменении отношения людей и сельскохозяйственной практики. Ведь большинство птиц гибнет почти случайно во время проведения сельхозработ. Да и сами сельхозугодья, на которых в настоящее время гнездятся дрофы, являются для них квазиестественным, но вынужденным местообитанием. Также люди живут у подножия вулкана, над обрывом, где постоянно происходят потопы, катаклизмы, но они все равно там живут. Это их место и другого они не нашли. И для дрофы сельхозугодия, где они гнездятся, выращивают птенцов, проводят больше всего времени в году, является их сложной и тяжелой родиной.

А ведь дрофу называли символом степи.
- В настоящее время степным символом дрофу считать не приходится. Это один из тех видов, который ввиду своей пластичности, по мере развития сельского хозяйства в степной зоне стал гнездиться на полях. Благодаря этому дрофа и выжила. Ведь это очень крупный вид, прекрасный охотничий объект, а в Красную книгу занесен относительно недавно, с 70-х годов прошлого столетия. То есть, у нее были все «шансы» резко сократить численность. Но при некотором сокращении ареала, численность в главном очаге — в Саратовской области и на территории нескольких регионов вокруг нее, оставалась достаточно высокой. Так же как и в Западной Европе главный очаг обитания дрофы приходится на Иберийский полуостров.

Если говорить о символе степи, то сегодня это, скорее, стрепет. Он шел на поля с большим неудовольствием, потому и численность его в нашей "распаханной" области была ниже, чем в более целинных регионах. Или журавль-красавка, который тоже в основном является степным видом. Хотя сейчас они тоже демонстрируют пластичность и тоже начинают гнездиться на полях.

Фото yandex.ru

То есть, некоторое время орнитологи были за дрофу относительно спокойны.
- В начале 90-х годов мы оценивали численность саратовской популяции в 6-7 тысяч и в европейской части России - 8-10 тысяч. Это был достаточно высокий показатель для такой медленно размножающейся птицы. Считается, что дрофа вступает в размножение в позднем возрасте. Самки - не раньше 2-3 лет, а то и еще позже, а самцы - на 5-й или 6-й год жизни. Самки несут в среднем два яйца, часто бывает только одно и редко в гнезде бывает три яйца. При этом существует очень много угроз. Нам тогда казалось, что ситуация улучшилась. Может быть это было связано с тем, что сельское хозяйство находилось в те годы в серьезном кризисе и работы на полях не проводились, огромные территории были заброшены. А в последние годы и сельское хозяйство восстанавливалось, то есть, эти участки снова распахиваются, и добавились новые угрозы в виде достаточного серьезного пресса со стороны браконьеров, который трудно оценить. Дрофа очень острожная птица, но с нарезным оружием и с оптическим прицелом она подвергается отстрелу. Во- вторых, и этот фактор тоже лишен конкретных оценок, дрофа летит на зимовки через юго-восточные территории Украины. Эти участки, судя по всему, контролируются не очень хорошо, там происходят военные действия. Стало быть, никто там особенно не занимаемся сохранением редких видов животных. И это тоже неблагоприятный фактор.

Но я нигде не читала, что во время, например, великой отечественной войны ухудшилось состояние популяций каких-то дикий животных из-за боевых действий.
- Вы не читали, потому что в России никто этого не исследовал. У нас некоторые орнитологические исследования появились после того, как здесь оказались немецкие офицеры, которые были орнитологами или любителями. Но так было и в других частях света. Английские офицеры тоже что-то открывали, изучали.

Какова численность саратовской популяции дрофы сейчас?
- Если все 90-е и в начале двухтысячных годов численность дрофы росла, то затем стала резко падать. В 2013-2016 годах мы проводили исследования по состоянию популяции стрепета, то есть посещали те же территории от Калмыкии до Оренбуржья и убедились, что на этих участках осталось катастрофически мало дрофы. Численность здесь измеряется десятками, а в лучшем случае, сотнями птиц. А в Саратовской области популяция дрофы резко сократилась. Речь идет не более, чем о 2-3 тысячах особей.

Фото wildfrontier.ru

Если указывать на негативное влияние работы сельскохозяйственной техники, то нельзя не вспомнить о практике выплаты механизаторам за каждое поднятое с пашни яйцо дрофы.
- Так делали во время советской власти. Но, к сожалению, эта программа была направлена не на сохранение яиц, а на их сбор и последующую инкубацию, попытки искусственного выращивания и искусственной интродукции обратно в природу. Мало того, что эта программа была дорогостоящая, она оказалась совершенно не эффективной, я бы даже сказал, бессмысленной. Именно поэтому в тех странах, которые уже давно задумались и пытаются сохранить популяцию дрофы, этим методом почти не пользуются.

Почему?
- Дрофа — это птица со сложным социальным поведением. Птенцы учатся у родителей, у матери в первую очередь, навыкам выживания, общению с себе подобными, размножению. И если они не получили этих навыков в детстве, то есть были рождены в каком-то ящике и выращены людьми, то количество проблем резко увеличивается. К тому же, за долгие годы не было наработано достаточно научно-практического материала, который бы позволял эффективно реализовать все этапы этой деятельности. Как следствие, образовывались очень большие потери. Например, собирали 100 яиц и на первом же этапе перевозки терялось, условно говоря, 50%. Процесс инкубирования проходила еще половина, то есть, оставалось уже 25%. В первые дни погибало еще 50%. То есть от 100 условных птенцов уже оставалось шесть и до месячного возраста почти никто не доживал.

А с другими птицами этот метод удавался?
- Крайне редко. И это требовало больших вложений. Вообще, этим методом пользуются только в том случае, когда нет никаких других вариантов. Например, так поступали в США с американскими журавлями, численность которых резко упала. И у нас так работали со стерхами. Тогда почти потеряли популяцию в устье Оби (популяция в Якутии достаточно стабильна)

Мы помним, как президент летал со стаей на дельтаплане.
- Да, это было в рамках того проекта. А в советское время мы отдавали яйца стерхов куда-то в штаты, там они получали от них потомство, перевозили его сюда и пытались подложить в гнезда тех стерхов, которые гнездятся у нас. Затраты были огромные, но ни к чему особо не привели. В наше время похожий проект реализуется по кулику-лопатню, который гнездится у нас на Чукотке и погибает во время миграции и зимовки в Юго-Восточной Азии. Оттуда часть яиц изымали, чтобы создать хотя бы параллельную микро-популяцию на тот случай, если в природе они исчезнут. Кроме этого, часть искусственно выращенных птенцов выпускается в местах гнездования. Но, повторюсь, этот метод достаточно сложный. Его можно сравнить с ударами электрического тока, которые помогают реанимировать человека. Никому в голову не приходит так лечить больного, который не находится в критическом состоянии.

А за какой метод выступаете Вы?
- Какое-то время назад мы ставили задачу показать, как можно значительно сократить затраты, если тот же механизатор не забирает из гнезда яйцо, а сохраняет его в поле. Можно объехать каким-то образом, оставить необработанный участок, в крайнем случае прикрыть гнездо, чтобы грачи не расклевали. Самка в этом случае возвращается и продолжает насиживать яйца и дальше вся ответственность, как говорится, остается на ней.

А она не бросает гнездо, если яйца побывали в руках у человека?
- Нет. Это большой миф. Затраты птиц на кладку настолько велики, что они так не реагируют.

Вы говорили, что негативная тенденция по численности дрофы выявлена во время исследований популяции стрепета.
- Да. Мы получили на это финансирование в рамках одного большого проекта. Но во время экспедиции обращали внимание и на другие важные вещи, потому что выбираться в далекие районы удается нечасто.

Выходит, что дрофа осталась без пристального внимания?
- К сожалению. При этом требуется точное определение численности и детальное изучение факторов, которые привели к резкому снижению популяции. Ведь у нас есть только предположения. Может быть это было разовое снижение в результате неблагоприятных условий на зимовках. Например, описаны случаи, как Восточная Германия (Западная Германия раньше потеряла дрофу) несла большие потери дрофы во время снежных суровых зим. Популяция сокращалась буквально в 2 раза. Снег выпадал и дрофы начинали куда-то мигрировать, не понимая куда летят. Как правило, они не возвращались, даже если выживали.

Нынешняя зима выдалась аномально снежной
- Но у нас дрофы практически не зимуют. Впрочем, начиная с конца 90-х годов снежный покров в регионе чаще всего сформировывался только в январе. Это позволяло оставаться какому-то числу дроф на зимовку. Но речь шла о десятках птиц. Это явление может быть во что-то и вылилось, если бы не нынешний год. Все дрофы, которые здесь если и остались, то, наверняка, погибли. Но скорее всего, они были постепенно выдавлены холодным фронтом, снегом и у них была возможность улететь.

Кто или что должно организовать научные работы? Раньше, насколько я знаю, помощь приходила из-за границы.
- Заграница нам вряд ли сейчас поможет. Действуют санкции, контрсанкции, отношения не очень хорошие. Те самые спонсоры или благотворители, которые раньше говорили, что важно сохранять российскую популяцию дрофы, сейчас считают, что Россия должна справляться сама. Многие зарубежные фонды ушли из страны. К тому же, возникли сложности на фоне понимания иностранного агента. В случае, если вы получаете иностранное финансирование, не понятно, что можно делать с результатами научной работы. Потому что считается, по крайней мере, так вольно трактуется, что если вы выдаете эти результаты в виде рекомендаций (например, дрофы стало мало и надо принимать государственную программу или создавать заказник), то это становится политикой.

И государственных денег стало мало или их вообще нет. Мы, например, не можем с 2016 года переиздать Красную книгу Саратовской области. А речь идет о нескольких миллионах рублей. Нет федеральных программ. Несколько раз мы пытались, и не только мы, создать стратегию по сохранению дрофы, где бы предусматривались различные методы и методики, был перечислен весь набор мер с оценкой актуальности и срочности. К примеру, мы знаем, что дрофа погибает из-за использования в избыточном количестве гербицидов или другие любых химикатов. Дело в том, что дрофы питаются растительностью, но когда у них птенцы, он поедают насекомых, других беспозвоночных. И если саранчевых травят, то птицы тоже гибнут. Здесь надо находить какой-то баланс между сохранением дрофы и продовольственной безопасностью. Понятно, что нам нужны зерновые культуры, но иногда может быть не такой ценой. На отдельных участках можно было бы ограничить тип работы, сроки проведения работ или предусмотреть компенсацию для сельхозпроизводителей.

Как же быть в этой ситуации?
- У нас в стране есть всего несколько видов ключевых, флаговых животных, о которых все знают — уссурийский тигр, стерх. Иногда кажется, что для сохранения дрофы надо позвать президента или какое-то другое лицо, еще не отметившееся на этом поприще. Но и это не изменит состояние нашего биоразнообразия. Ведь все эти кампании являются разовыми, а нужна планомерная работа. Вот мы выступали против программы, связанной с искусственным выращиваем дрофы. А там было продолжение с искусственным разведением. Предлагалось искусственно создавать поголовье птиц, а птенцов от них внедрять в среду. Но если ничего не делать с этой природной средой, то все усилия становятся бесполезны. Эта среда, как я уже говорил, неблагоприятна даже для крепких диких птиц. Что же говорить об искусственно выращенных птицах, которых вручную кормили, избавляли от врагов, укрывали от дождей, снега. Они погибнут если не сразу, то очень быстро.

Как вы думаете, проект спасения дрофы мог бы стать имиджевым для области?
- Я думаю, да. Ведь когда мы сохраняем какие-то участки, территории, то создаем благоприятные условия, скорее всего, эти же условия будут благоприятны и для других редких видов. У нас почти все виды со словом "степной" в названии стали редкими. Степной лунь, степной орел, степная пустельга, степная тиркушка. Для каждого причины снижения численности свои, но в первую очередь, это разрушение их степного местообитания.

Вы сказали, что метод искусственного выращивания применяется при катастрофической ситуации. А где он, предел снижения численности?
- Сложно сказать. Чем выше плотность на каком-то одном очаге, тем больше шансов для его сохранения. Грубо говоря, лучше, если будет один очаг, в котором будет обитать 100 птиц, чем 50 очагов по 2 птицы. При этом участок со ста птицами может потерять половину особей, но остальные продолжат регулярно размножаться. Очень трудно сказать. В Восточной Германии удалось увеличить популяцию со ста птиц до несколько сотен. Есть еще один пример с маленькой приграничной популяцией (территории Австрии, Венгрии и Словакии). Но там были затрачены, по нашим меркам, очень большие средства. Чтобы дрофа не сталкивалась с проводами высоковольтных линий электропередач (они гибнут от удара), в Австрии этот участок линии проложили под землей. То есть, условно говоря, они потратили 5 миллионов евро для того, чтобы спасти 5 птиц. В прошлом году прошло очередное европейское совещание по проблеме сохранения и изучения дрофы и на нем выяснилось, что во многих странах произошло снижение численности. Даже в "богатых", с хорошими доходами и развитыми программами по сохранению биоразнообразия. А мы до сих пор живем по схеме, когда государство занимается только экономическими вопросами и не решает экологические проблемы, а потом богатеет и, наконец, обращается к ним.

То есть, придется ждать?
- Видимо, придется ждать. Но, главное, чтобы не стало слишком поздно принимать меры.