ФОКУС ГОРОДА
10:24, 16.09.2019
Адвокат: Многих случаев врачебных ошибок мы не знаем
Впрочем, о статистике хирургических вмешательств с омолаживающей целью или с задачей исправить ошибки природы в нашей стране говорить пока рано. Все, что используется при обзорах отрасли, ограничивается данными социологических исследований или сведениями отраслевых объединений. Деловой журнал о здравохранении "Vademecum" пару лет назад зафиксировал рекордный показатель на российском рынке пластической хирургии со 158 тысячами операций за год. Тогда Россия вошла в ТОП-15 стран мира по количеству профильных хирургических вмешательств. А в прошлом году Международное общество эстетических пластических хирургов выдало сведения о том, что Россия попала на третье место глобального эстетического рейтинга (впереди только США и Бразилия).
Теперь что касается данных о неудачных операциях. Они тоже весьма приблизительны или вовсе являются "чужими". Например, Медицинская ассоциация Швейцарии (зачем в стране банков и сыра изучали этот вопрос?) заявляет, что до 40% клиентов российских пластических хирургов недовольны итогами операции. По словам отечественного пластического хирурга Тагира Файзуллина, число врачебных ошибок в общем объеме эстетических операций, которые проводятся в стране, не превышает 5%.
Эксперты напоминают о том, что с 2013 года требования к клиникам пластической хирургии и специалистам ужесточились. Но это никак не повлияло на число недовольных пациентов. В столице, например, 8% судебных исков о неправильном лечении поступает от клиентов пластических хирургов.
В новостной ленте "СарБК" за последние два года шла речь о трех жертвах местной пластической хирургии. Два человека лишились жизни после вмешательства. В 2017 году мужчина впал в кому после блефаропластики и умер через несколько дней в областной больнице. А в 2019 году женщина умерла после торсопластики (круговая подтяжка тела). В третьем случае пациентка осталась жива, но вместо красивой груди получила воспалительный процесс, "ареолу и сосок черного цвета с обеих сторон, некроз ареолы и соска правой и левой молочных желез" (так говорится в выписке).
Впрочем, эксперты утверждают, что случаев неудачных пластических операций гораздо больше. Правила "бизнеса Пигмалионов" рекомендуют "не выносить шрамы на показ", то есть решать вопросы тихо, наедине с пациентом, без всякой огласки. Это подтверждает и саратовский адвокат Владимир Сенюков, в юридической практике которого было несколько "медицинских" дел. Он рассказал об этом в интервью "СарБК".
- Если врачи понимают, что по каким-то причинам, от них зависящих, а иногда и не зависящих от них, когда имеет место неисправная аппаратура или некачественные препараты, был причинен вред здоровью пациента, как правило, они любым способом пытаются избежать огласки. Большинство, так сказать, медицинских дел в моей практике были связаны с уголовным преследованием. И когда в клиниках понимали, что будет возбуждено уголовное дело, они делали все, чтобы удовлетворить требования клиента. То есть, старались не допустить начала уголовного производства или хотя бы распространения этой информации. И это были весьма серьезные клиники.
Каким образом они это делают?
- Пытаются компенсировать моральный вред, провести дополнительные вмешательства или реабилитационные процедуры. Ведь для доктора, который работает в коммерческой клинике, любая негативная информация крайне нежелательна. Да и в государственных клиниках стараются скрывать нарушения, потому что система ОМС предусматривает за это санкции.
Бытует мнение, что у нас мало адвокатов, которые берутся за дела, связанные с медициной?
- У нас мало клиентов, которые готовы оплачивать работу квалифицированных юристов и намерены отстаивать свои права или права своих родственников. Поэтому мы очень многих случаев не знаем. Даже тех, когда из-за врачебной ошибки наступила смерть.
Люди пасуют перед потоком непроизносимых медицинских терминов, перед сложностью сбора доказательств. У моей знакомой, например, в поликлинике "потеряли" медицинскую карту, куда были занесены все сомнительные назначения.
- Да, карты теряются или полностью переписываются. По одному из дел я попросил истребовать карты всех пациентов отделения за определенный срок. Судья пошла навстречу. Так вот, все карты были написаны нормальным нечитаемым врачебным почерком, а карта моего клиента — переписана красивым каллиграфическим. И я задал вопрос доктору: "Когда вы заполняли эту медицинскую карту, над вами стоял призрак вашей первой учительницы?". Дело в том, что он уже был в почтенном возрасте. А необходимые для доказательств образцы тканей порой заливаются из-за порыва трубы. И у клиентки, интересы которой я представляю сейчас, тоже потеряли карту. И не случайно. Там были доказательства того, что ее положили на операционный стол для очередного хирургического вмешательства без стандартного обследования. В него, как известно, входят анализы крови, мочи, электрокардиограмма.
Почему это была очередная операция?
- Клиентке была выполнена редукционная маммопластика, но результат ее не удовлетворил — размер груди почти не уменьшился. К тому же грудь в результате операции лишилась сосково-ореольной части из-за некроза тканей. К слову, эта пациентка перенесла уже 3 операции, но эстетическая сторона вопроса до сих пор не решена. Поэтому мы сейчас в суде доказываем очевидные вещи. То, что женская грудь не похожа на женскую грудь. Врачи говорят о том, что для результата необходима четвертая и даже пятая операция. Но в подписанном моей клиенткой договоре подобная поэтапность не была прописана.
Подобные договоры - еще одно слабое место в соблюдении прав пациентов?
- Да, мы по-прежнему имеем дело с тремя листами мелкого шрифта, который под лупой надо изучать полтора часа. Его и при хорошем самочувствии осилить сложно, а в плохом, как это часто бывает в медицинских учреждениях, и подавно. К слову, в последнем случае мою клиентку не предупредили в договоре о том, что функции молочной железы после редукционной маммопластики будут полностью утрачены. А в детородном возрасте это очень важно.
Может быть нам необходимы другие, новые законодательные нормы, чтобы навести порядок?
- Нам бы добиться, чтобы существующие законы начали работать. Зачем что-то менять, если по многим законам вовсе отсутствует сложившаяся практика. В частности из-за того, что все ушло в коммерцию и экспертизы стали платными. Порой перед следователем стоит вопрос о том, как собрать доказательства, если в государственном учреждении такого рода экспертизы не делают или там большая очередь, а единственной возможность остается обращение в коммерческую структуру. По одному делу я уже 6 лет жду экспертизу по медицинской клинике в Энгельсе. Четыре с половиной года я добивался ее назначения и сейчас ее проводят в Москве. Замечу, что здесь было получено 5 противоречащих друг другу заключений. Проблема и в том, что подобных ситуаций много, а критериев, по которым их оценивают, практически нет.
То есть, существуют вопросы и к качеству экспертиз?
- В моей практике был из ряда вон выходящий случай, когда судмедэксперт в одном из райцентров области при описании человека применил словосочетания "передние конечности" и "задние конечности". Я похихикал, ведь у людей существуют конечности верхние и нижние и они не стоят на четвереньках. А поскольку к этой экспертизе у меня были существенные вопросы, то я направил жалобу прокурору. Он стал проводить проверку, поинтересовался и образованием этого эксперта. И выяснилось, что заключения о здоровье людей давал ветеринар. То есть, он сделал оговорку, что называется, по Фрейду.
Наверное, сбор доказательств тормозит и завидная солидарность врачей.
- По крайней мере, рынок пластической хирургии в нашем регионе очень узок. Наши оппоненты порой одновременно являются авторитетными экспертами в этой сфере. Но ведь и великие иногда ошибаются... А собрать альтернативные мнения у их коллег чрезвычайно сложно.
Но мы бы не тратили столько нервов и государственных денег, если бы применяли, в частности и для таких дел, менее затратную процедуру заседаний в суде присяжных. Да, и у нее есть свои недостатки. Но в этом случае мы бы не зависели от мнения каких-то специалистов. Нам было бы достаточно предоставить доказательства, например, два фото - до операции и после. И присяжные сказали бы, достиг результата пластический хирург или нет.
Но мы ищем возможность попасть в руки именно опытного, авторитетного доктора и в этом видим гарантию успешной операции или результативного лечения.
- Это правильно. Но я бы рекомендовал каждому пациенту не исключать и нежелательный исход, который потребует предъявления претензии или обращения с иском в суд. Поэтому при любой возможности полезно делать копии назначений, заключений и прочих медицинских документов. На худой конец, фотографировать их с помощью камеры мобильного телефона. Как говорят, на всякий случай.