ФОКУС ГОРОДА
10:05, 03.09.2020
Провинциальные истории. Катастрофа во время показательного полета в авиашколе
Вдоль железной дороги
В 6 часов вечера члены аэроклуба поехали в Татищево на трёх автомобилях, а Агафонов, чтобы не заблудиться, полетел вдоль железной дороги.
"Для сокращения пути я резал закругления полотна, – рассказывал он на страницах "Саратовского листка". – Вдруг я увидел впереди поезд, шедший тоже по направлению к Татищеву. Хотя он и шёл немного в стороне от моего пути, но я решил его обогнать: не существам же земным спорить с нами… Поезд через несколько минут оказался уже позади.
Летел я на высоте 1000 метров. Аппарат начало немного покачивать. Я решил взять ещё выше. Поднялся на 1500, потом и на 2000 метров.
С такой высоты, на которой я летел, даже и деревни казались игрушечными. О лошадях и говорить нечего: они казались маленькими букашками.
В 8 час. 15 мин., т.е. через полчаса после отлёта из Саратова, я спустился в Татищеве. Что там творилось, трудно было даже себе представить! После спуска солдаты подбежали ко мне с криками "ура"! они начали меня качать. Я уже стал бояться, как бы мне не упасть…
Через несколько минут я был окружён офицерами…
Через час после моего прилёта приехал один автомобиль, ещё через полчаса – второй и через час – последний.
Встреча была очень радушная. Было много тостов. В 11 часов мы тронулись на автомобилях обратно в город, оставив аэроплан в лагерях".
Первые уроки лётного дела
С 17 июля в лагерях начались занятия в авиашколе. Учеников было четверо: два офицера Башкадыкларского полка 47-й пехотной дивизии – штабс-капитан Топчеев и подпоручик Мириманов – и двое гражданских – Пашков и Кейлинг. С каждым из них Агафонов поднимался невысоко – на 50–100 метров, обучая при этом "самостоятельному управлению аппаратом". Кроме того, "учитель" прокатил в качестве пассажиров командира полка Ольшевского и штабс-капитана Егорова.
24 июля, во время учебного полёта с подпоручиком Миримановым едва не произошла катастрофа: у аэроплана неожиданно отказал мотор. Пришлось планировать. Так как высота полёта была незначительной – всего 80 метров, сделать это было нелегко. Но, благодаря опытности и хладнокровию Агафонова, всё обошлось: только у "Фармана" сломалась одна из лыж.
К тому времени гражданские ученики, "ввиду неудобства полётов" в Татищеве, обучались уже на саратовском аэродроме. А вскоре, 26 июля, когда дивизия отправилась на манёвры, в Саратов перебрались и ученики-офицеры.
Ещё одним учителем в школе был авиатор С.Е. Черняков. Он взял на себя обучение ещё двух офицеров, но уже другого полка, Карского, поручика Данилина и подпоручика Глубоковского. А к ученикам Агафонова прибавился гражданский – Рябчук.
Каких-либо экзаменов начинающие лётчики не сдавали. Предполагалось организовать их учебные полёты перед публикой, но обошлись показательными выступлениями профессионалов. Они состоялись 29 и 30 июля.
Показательные полёты
В первый день Агафонов летал дважды – и не один. Его пассажирами были: сначала – владелец табачной фабрики И.С. Левкович, а потом – единственная женщина, жена члена Балашовской земской управы В.А. Трутнева. Катал он их недолго – 5-10 минут и невысоко – до 100 метров. А завершал программу первого дня саратовский авиатор Шпрингенфельд. Он поднялся на 300 метров и летал 10 минут.
На следующий день Шпрингенфельд же открывал показательные выступления. Он по спирали поднялся на высоту 700 метров, пролетел до Трофимовского разъезда, к Симбирской горе, сделал за аэродромом небольшие "американские горы" и приземлился, продержавшись в воздухе 22 минуты.
Полёт Агафонова, стартовавшего следом, оказался более насыщенным. На своём "Фармане" сначала он долетел до ближайших Соколовских дач, затем, поднявшись на высоту 1000 метров, до дач Бореля и Агафоновского посёлка, жители которого приветствовали авиатора аплодисментами. После этого, поднявшись ещё выше – до 1240 метров (на то время – рекорд), Агафонов полетел над Саратовом. Он сфотографировал его с высоты птичьего полёта (наверное, впервые в истории города) и доставил "неожиданное удовольствие" саратовцам, гуляющим в парке "Липки".
Возвратившись к точке старта, авиатор описал над аэродромом несколько кругов и "стал делать красивые "американские горы", то спускаясь к публике с высоты 300 метров до 50, то снова уносясь ввысь, проделывая в воздухе удивительно смелые повороты, спуски, фигуры". Полёт Агафонова длился 30 минут.
Следующее его показательное выступление состоялось 6 августа и завершилось катастрофой.
Катастрофа
К 6 часам вечера на аэродром приехали губернатор П.П. Стремоухов и председатель аэроклуба вице-губернатор П.М. Боярский. Перед полётом последний с группой учеников авиашколы сфотографировался на фоне Агафоновского "Фармана".
Затем Агафонов "сел на аппарат" и поднялся на 70–100 метров. Одновременно с ним на земле стартовал автомобиль. Сделав три круга над аэродромом, Агафонов, под шумные аплодисменты и восторженные крики публики, стал гоняться за ним и бросать в него "бомбы"-яблоки, два из которых попали в цель.
"Но вот аппарат повернул к ангарам, с высоты 80 метров стал опускаться и вдруг неожиданно для всех сильно накренился влево, – в подробностях описывал дальнейшие события корреспондент "Саратовского листка". – Было видно, как Агафонов напрягал все усилия, чтобы выровнять аппарат, крепко держась одной рукой за стойки мотора. Аппарат чуть выровнялся и своим хвостом зацепил шпиль на ангаре, в котором стоят аппараты "Блерио". Шпиль слетел, и аппарат потащил за собой целую гирлянду флажков и, как камень, упал на землю в 15-20 саженях от ангара. Публика, предвидя, катастрофу, заметив, что аппарат несётся на неё, шарахнулась в разные стороны с криками:
– Спасайтесь! Бегите дальше!
Пишущий эти строки находился в этот момент в трёх шагах от аппарата. Все бросились к аппарату, под которым лежал Агафонов. Первыми подбежали к авиатору и стали его вытаскивать из-под обломков с одной стороны студент-медик Финкельштейн, врач Закс, сотрудник "Саратовского вестника" Ткачуков, а с другой стороны наш сотрудник и солдаты. Агафонов лежал без сознания с окровавленным лицом. Когда приподняли ему голову, то казалось, что у него разбит глаз. Авиатор лежал под цилиндрами, и ноги его запутались в порванных проволоках, откуда его быстро освободили и, когда он пришёл в сознание, на руках понесли в ангар, где сотрудник "Саратовского листка" В.И. Девятков, ученик Агафонова Пашков и солдаты устроили из брезента кровать, куда и положили раненного авиатора. Около него уже были врачи Субботин и Никольский. Субботин обмыл окровавленный глаз авиатора и сказал присутствующим тут же губернатору и вице-губернатору, что глаз цел, а рассечён лоб над бровью".
Агафонов поправился быстро. А его "Фарман" разбился вдребезги.
Кстати, накануне такая же участь постигла более лёгкий аэроплан "Блерио". При разгоне его колесо попало в ямку, и он опрокинулся, развалившись на части. Сидевший за штурвалом один из учеников авиашколы успел выпрыгнуть.
Александр Агафонов во время Первой мировой войны
Приобретения и потери
В конце сентября 1912 года началась Первая Балканская война. Агафонов, по примеру некоторых своих друзей-лётчиков, отправился добровольцем воевать на стороне Балканского Союза против Османской империи и вскоре был награждён болгарским орденом "За военные заслуги". Доучил ли он своих учеников и стали ли они лётчиками, неизвестно. Скорее всего, с отъездом Агафонова, авиашкола в Саратове прекратила своё существование.
А вот подопечные Чернякова, поручик Данилин (Павел Феопемтович) и подпоручик Глубоковский (Николай Петрович), стали боевыми лётчиками. Первый в дальнейшем служил в 17-м корпусном авиационном отряде, второй – в 3-м. Первому, поначалу, хватало тех навыков, которые он получил в Саратове, но затем, в 1915-м, пришлось переобучаться в Севастопольской военной авиационной школе. Второй в 1913-м окончил Теоретические курсы авиации им. В.В. Захарова при Санкт-Петербургском политехническом институте. Оба впоследствии героически сражались на фронтах Первой мировой войны, получив несколько наград.
Отличился на той войне и первый преподаватель саратовской авиашколы Александр Агафонов. За выполнение разведывательных полётов он был награждён Георгиевским крестом 4-й степени и произведён из рядовых в унтер-офицеры. Наверное, Агафонов ещё не раз проявил бы себя, но 28 марта 1915 года при падении самолёта он получил тяжёлые увечья и больше уже летать не смог.
Ещё более трагической оказалась судьба первого покорителя саратовского неба Александра Васильева. Первый боевой полёт стал для него последним. 10 августа 1914 г. во время разведки в окрестностях Львова он вместе с наблюдателем генералом Мартыновым попал в плен: осколок вражеской шрапнели пробил мотор, и пришлось совершить вынужденную посадку в тылу противника. Мартынов в 1918 году возвратился в Москву, а Васильев в 1917-м скончался в австрийском лагере строгого режима, куда он попал после неудачной попытки побега.