Поправки к областному бюджету на 2000 год не давали депутатам спокойно жить и спать: "Как это так - министры растранжирили казенные денежки, как им вздумалось, и не посчитались с нами?!" И до того обида их загрызла, что готовы они уж были если не на нары все правительство отправить за грехи тяжкие, то, по крайней мере, оторвать от казенной кормушки, к которой те прилипли, аки мухи жужжащие. И когда девятый вал депутатского гнева, казалось, не оставит ни одной живой души в областном правительстве, вдруг вмиг смятение улеглось, и в Думе воцарился полный штиль.
Изменения и дополнения в областной бюджет на 2000 г, из-за чего поднялась такая буря, были одобрены без обсуждения и единогласно столь быстро, что многие наблюдатели, специально пришедшие в минувшую среду в областной парламент лицезреть крушение правительства, проморгали фарсовую развязку многомесячного сериала. Политическая драма оказалась мыльной оперой "Буря в рюмке губернатора". Хитроумные чиновники обыграли-таки своих злобных завистников. За час до начала официального заседания Думы, состоялось, как это уже вошло в практику работы местного парламента, тайное вече, на котором была рассмотрена челобитная и. о. Его превосходительства Сергея Шувалова. В ней депутатам предлагалось исключить из бюджета три расходных статьи, а в одной изменить формулировки. Убрав таким образом улики, в зачищенном виде выходило, что никаких нарушений по нецелевому расходу казенных средств правительство не допустило. Как говорится, на нет и суда нет. Депутатам была предложена законотворческая уловка, дабы они могли с чистой совестью принять изменения по цифрам расходов бюджета, как бы не нарушая теперь закон. Так миру был представлен новый феноменальный трюк диктатуры закона: правовое поле подвели под факт случившегося.
И какие тут пошли разговоры! Будто разыгранная интрига была срежиссирована в Москве и в Пензе, дабы досадить губернатору и дать понять, что укрепились ножки коллективного Ильи Саратовца, и его сила способна противостоять и наделать немало неприятностей князю Саратовскому, если не будет он более смирен и покладист. Вот депутаты это уже поняли и на мощь и всесилие губернаторского списка уже больно и не надеются.
Как бы там ни было, в итоге депутатскую совесть обильно поимела и та, и другая сторона. Но душу свою народные избранники все же отвели, устроив обструкцию председателю дорожного комитета области Валерию Струговщикову за то, что он подати, собираемые со всех жителей губернии в дорожный фонд, тратит исключительно на федеральные и региональные дороги и мосты, а на городские не дает ни копья. За что Валерий Никитович, не смутясь, ответ держал: мол, все вопросы не к нему, а к федеральному законодательству, которое запрещает тратить на эти цели средства дорожного бюджета, а потому строительство городских дорог - боль самих муниципалитетов.
Теперь, когда снизойдут парламентарии в свои округа, избиратели их спросят: "Что же вы, депутатики наши народные, шуму наделали, а потом головы в пиджачки попрятали, а ручки-то как один потянули?" И ответят им тогда народные избраннички: "Сие дело государственное, тонкое... Ну не справились мы с "дураками казенными", зато вопрос о дорогах подняли! Погодите еще немного и через годик, как раз к нашим перевыборам, и дороги вам починят, и выплату пенсий и пособий наладят, и еще, чем Бог пошлет, вам поможем". И при этом не важно, что плевать хотели в комитетах и министерствах на вопросы депутатские, как и на беды народные. Уходили депутаты из Думы с глубоким чувством выполненного долга. А за хорошее дело, как себя не наградить? И посему внесли они изменения в закон "О статусе депутата", чтобы народный избранник, отмотавший весь свой нелегкий, каторжный срок, при выходе на пенсию имел право на доплату, да такую, чтоб в совокупности с пенсией сумма была не меньше 75% от нынешнего денежного содержания (сегодня депутат получает что-то вроде около 6 или более тысяч рублей), и при этом за ним сохранилось бы медицинское и санаторное обслуживание. Сам о себе не позаботишься, кто ж еще позаботится?