Число трудовых конфликтов растет, а первый квартал 2012 года оказался самым протестным за пять лет наблюдений, сообщили "Ъ" в Центре социально-трудовых прав (ЦСТП), который ведет свой собственный мониторинг трудовых конфликтов с 2008 года. Если в январе—феврале 2008 года число зафиксированных экспертами протестов составило 11, в 2009 году — 27, 2010 году — 22, в 2011 году — 53, то в январе—марте 2012 года — 61. Также выросло число стоп-акций (частичная или полная остановка работы): с 5 в первом квартале 2008 года до 23 в начале 2012 года.
"Если такая динамика сохранится, то к середине года можно ожидать значительного увеличения числа протестов до 40-45 акций в месяц. Есть основания предположить, что лето 2012 года будет горячим временем трудовых протестов, и вполне возможны громкие и масштабные протестные акции",— заявил "Ъ" ведущий специалист социально-экономических программ ЦСТП Петр Бизюков. Аналитики центра в своем мониторинге фиксируют все протестные акции (минимальной формой протеста является выдвижение сформулированных требований хотя бы по частичному изменению трудовых отношений) и основываются на данных из открытых источников, в частности интернета, поэтому их сведения являются своего рода альтернативой официальной статистике.
Официальные данные тоже говорят о появлении в России забастовок — в этом году их количество уже сопоставимо с числом акций, прошедших в 2011 году. Вчера Росстат сообщил о двух забастовках в первом квартале 2012 года, в которых приняли участие 208 человек. За аналогичный период прошлого года забастовки зафиксированы не были. В целом в 2011 году, по данным Росстата, в России прошли две забастовки. В 2010 году статведомство не зафиксировало ни одной забастовки, в 2009 году — одну, в 2008 году — четыре. При этом, согласно данным Центра социально трудовых прав, в 2008 году произошло 93 трудовых конфликта, в 2009 году — 272, в 2010 году — 205, в 2011 году — 262.
Среди главных причин роста трудовых конфликтов, считают в ЦСТП,— низкая зарплата работников и реорганизация или закрытие предприятия. "Если до 2010 года в половине случаев работники протестовали из-за невыплаты зарплаты, то сейчас их не устраивает ее размер. Все понимают, что кризис прошел, а заработки остаются на докризисном уровне",— поясняет Петр Бизюков, добавляя, что "политика работодателей стала более жесткой из-за отсутствия запаса прочности, поэтому зачастую они и экономят на зарплате". Эксперты констатируют: притом что индексация на уровень инфляции является не повышением, а по сути сохранением заработка на прежнем уровне, работники прибегают к протестам в случае полного отсутствия индексации. Согласно опросу PricewaterhouseCoopers (PwC) в рамках исследования "HR Барометр 2012", число работодателей, которые планируют повышать работникам зарплату, за год сократилось, а большинство компаний индексируют ее на 5-10% при прогнозе инфляции в 6% по итогам 2012 года. Еще 21% работодателей уменьшат зарплату или оставляют ее на прежнем уровне.
Эксперты связывают увеличение трудовых конфликтов также с развитием гражданского общества. Руководитель института социальной политики ВШЭ Сергей Смирнов отмечает, что гражданская активность может проецироваться на конкретные болевые точки и решения в трудовых отношениях. "Работник перестает быть бессловесным, тем более в условиях дефицита кадров. Есть не только Химкинский лес, но и сфера занятости",— отмечает Сергей Смирнов, добавляя, что "официальные" профсоюзы являются профсоюзами вчерашнего дня, которые "абстрактно борются за права трудящихся". Вызывают опасения у экспертов центра последствия возникновения заметных трудовых конфликтов. По их мнению, значительно увеличиваются шансы появления протестов типа Пикалево или Междуреченска, поскольку из "большого количества мелких конфликтов вполне закономерно могут вызревать большие". К тому же крупные конфликты возникают тогда, отмечают эксперты, когда трудовой конфликт сливается с каким-то протестом или значимым событием, например, с коммунальным, как это было в Пикалево, или с трагедией, повлекшей большие жертвы, как было в Междуреченске. "Сейчас обстановка выглядит более напряженной, чем год назад. Социально-политические протесты пока не пересекаются с трудовыми. Но гарантий, что этого не произойдет, нет",— отмечает Петр Бизюков.
Между тем несмотря на почти полное исчезновение в России трудового протеста как явления, происходящее является, вполне вероятно, возрождением будущей забастовочной активности на заметных уровнях. Социологи исследовательского холдинга "Ромир" в конце прошлого года зафиксировали максимальные показатели потенциальных трудовых конфликтов за последние 20 лет. Согласно опросу "Ромира" в рамках "Глобального барометра экономической напряженности", проведенному в декабре 2011 года, индекс экономической напряженности и потенциальных трудовых конфликтов и волнений среди рабочего населения в течение предыдущих 12 месяцев в России поднялся до 40%, то есть на уровень 90-х годов. Тогда, напомним, забастовочное движение в России было важным фактором внутренней политики.