Впервые в Саратов Дюмонтье попал еще будучи студентом. У будущего историка был выбор, куда поехать по обмену — во французский городок Тьер или в неизвестную российскую провинцию. Большинство друзей Жульена поосторожничали и решили не выезжать из страны, а он рискнул и отправился на стажировку в СГУ.
За четыре месяца он успел не только обзавестись саратовскими друзьями ("русские только сначала холодные, а потом очень открытие и добрые"), но и проникся искренними чувствами к России. "Я, честно говоря, только здесь узнал, какой на самом деле была Вторая мировая, - говорит историк. - Много читал о подвигах русских солдат, поражался их самоотверженности и патриотизму. У нас все это не так преподают, считается, что войну для всего мира выиграли американцы. У русских был свой фронт, но ничего суперважного в стратегическом отношении они не сделали. Наверное, отчасти и поэтому Франция тяготеет к Америке, больше уважает ее".
После возвращения в родной Клермон-Ферран и окончания университета, Жульен принял решение вернуться в Россию. Вспоминает, что родные, конечно, его уговаривали не делать этого, но он попытался убедить их, что новая Родина вполне безопасна, временами не холодна, а местами даже красива. Варианты вроде Москвы или Санкт-Петербурга отмел сразу. Во-первых, француз неуютно чувствует себя в больших городах, а во-вторых, Саратов стал его первой и единственной русской "любовью".
За 4 года Дюмонтье успел прилично выучить русский. Говорит на великом и могучем он свободно, пишет без ошибок: "Язык сложный, особенно грамматика и падежи. Но я учу его с большим удовольствием". Он легко оперирует молодежным сленгом, а на вопрос о том, как относится к бытовым лишениям, неуютным улицам и ухабистым дорогам, ошарашивает хлестким ответом: "Да это все фигня!". Во Франции тоже не везде чисто и красиво, уверяет он.
Жульен обожает русскую кухню. "Не буду оригинальным, люблю пельмени! У нас итальянские равиолли тоже подают, но пельмени вкуснее, - мечтательно говорит он. - Я даже сам пытался готовить, но не получилось. Еще мясо у вас очень вкусное и рецептов очень много. В Европе такого не увидишь".
У русских Дюмонтье перенял привычку пить чай. Раньше он редко употреблял горячий напиток, однако в России, где самое интересное начинается с фразы "пойдем попьем чайку", пришлось открыть его для себя заново. Из гастрономических изысков скучает француз только о разнообразии сыров и, как истинный бургундец, о качественном вине.
Во Францию Жульен приезжает пару раз в год, чтобы продлить визу и навестить родных. Признается, что много раз звал их в гости в Саратов, но ни у кого приехать пока не получилось. Каждый день Жульена начинается с просмотра французских информационных лент. По Родине он очень скучает, называет себя патриотом и переживает по поводу общественных волнений, поразивших недавно эту страну. "Я против однополых браков, и, если бы был в это время там, то, наверное, присоединился бы к протестующим. Нам это не нужно, опять смотрим на Америку", - возмущается Дюмонтье, предупреждая, что говорить о политике может очень долго.
Он готов осесть в России, жениться на русской девушке и завести детей. Принимать русское гражданство французский гость пока не собирается, но не понимает массового желания русских уехать из страны: "Я знаю, что вы сейчас напомните, что я тоже уехал. Но я люблю Францию и никогда не скажу про нее плохого слова. Деньги и комфорт — это хорошо. Но почему тогда люди все равно скучают по своим не очень ухоженным странам и городам? Потому что они просто родные, потому что это не поддается рациональному объяснению".
Диву даешься, когда узнаешь, что весь этот романтизм причудливым образом уживается в нем с неприхотливостью в быту и привычкой экономить на всем. Дюмонтье зарабатывает на жизнь преподаванием французского в саратовских вузах и частным репетиторством. За месяц у него с трудом набегает 10 тысяч рублей заработка. "Живу я в общежитии, а так мне на все хватает. У меня в стране преподаватели получают больше, и я сначала расстраивался, что получаю немного, а потом подумал, что если русские живут на такие деньги, значит и я смогу", - вспоминает француз.
Впрочем, учтивый и всегда скромный Жульен в пожеланиях России и Саратову был предельно конкретным: "Если бы правительство увеличило зарплаты учителям и врачам, было бы неплохо. Я верю, что власти и так что-то делают в этом направлении, просто говорю, что вижу. Россия действительно достойна самого лучшего будущего".