Мы ехали "в коме" не в спальном вагоне

Честно говоря, я совсем иначе представляла себе процедуру посадки. Из устрашающих атрибутов, которыми так щедро оформляют в кино этот момент, присутствовали: один пес, в прямом смысле слова, утомленный солнцем ротвейлер, и несколько автоматчиков. И вообще, со стороны действо это напоминало детскую игру "Зарница". Все было рассчитано по секундам. Как только прибыл вагон, к нему поочередно подъезжали автозаки. Не успевал шофер виртуозно припарковать машину почти впритирку к вагону, как в него начинали влетать "сидоры" (на зековском сленге - мешки с вещами). За ними прыгали и сами этапируемые. Сходство с игрой усиливал счет: "Первый - пошел, второй, третий..." Женщинам сделали послабление. Они, бережно переставив свои пожитки, быстро перелезали в вагон. Спешка эта, как выяснилось, была не актом глумления над человеческим достоинством, а скорее данью рыночным отношениям между организациями и железной дорогой. На погрузку в вагон выделяется ровно пять минут. За каждую минуту задержки УИНу пришлось бы платить из собственного кармана.

"Столыпинский" вагон производит удручающее зрелище: зарешеченные окна есть только с одной стороны - там, где в нормальном вагоне проходит коридор. В разных концах вагона - две двери. Имеются купе-камеры - большие на 12 человек и малые - на пять- шесть. Окон в них нет. Вместо дверей - решетки, выходящие в коридор. Кстати, по нему постоянно ходит часовой. Да, еще имеется туалет. Вот, в принципе, и все.
Если исключить пару наручников, переброшенных через решетку на окне, автоматы, которые висят на крючках для одежды - купе конвоиров ничем не отличается от обычного. Есть тюлевые занавесочки, на столе - магнитофон. Со стены приветливо улыбается китайская девушка, не подозревая, что за ее бумажной спиной сидят 12 рецидивистов и, мирно покачиваясь, едут в сторону ИК-24 особого режима.

- Пассажиры у нас бывают разные, - рассказал начальник волгоградского караула младший лейтенант Юрий Махарин (именно волгоградская смена везла зеков в места не столь отдаленные).
- В Казани, например, получили молодого человека. Он не хотел покидать родимый край и наглотался гвоздей. Расчет у него был верный - в Казани мы стояли сутки, и его через два часа, уже умирающего, увезли обратно. В прошлом году этапировали кемеровского чикатило - Спесивцева. Помните, дело о нем и его мамочке, с которой они заманивали в квартиру, а потом убивали и съедали девочек, - заставило содрогнуться всю страну. Ехал он, абсолютно безучастный ко всему окружающему. Везли мы его в ЛИУ-15 (лечебно-исправительное учреждение) Волгоградской области. Он всю дорогу не проронил ни слова.

- Самые большие для нас хлопоты представляет этап женщин с детьми, - продолжает Юрий Николаевич. - Ведь по законодательству детишки до трех лет находятся вместе с матерью. Но дети есть дети. Питание им мы подогреваем на своей кухне. А как поели - обязательно захотят сходить в туалет. Каждого нужно вывести, причем вместе с мамой. А дамы, соответственно, тоже не лишены человеческих потребностей. Но каждый поход по нужде по инструкции сопровождается двумя конвоирами, один из которых через приоткрытую дверь обязан постоянно держать в поле зрения этапируемого. Причем вне зависимости от его пола и происходящего процесса. Вот такая обязанность. Не совсем приятная...

- Есть еще один интересный народ - психи, - улыбаясь, говорит Юрий Николаевич. - Тут, как говорится, в каждой избушке - свои погремушки. Один постоянно интересуется: "Товарищ проводник, Сочи скоро?. Другой просит глаз не сводить с его "сидора", то и дело повторяет вкрадчиво: "Начальник, береги. Половину денег тебе отдам." А третий признает в конвое все свое многочисленное семейство: и сынок тут, и все сватья-братья. Четвертый, наконец, категорически отказывается исполнять приказы внеземной цивилизации... Так и едут. А ведь помимо них, полон вагон нормальных зеков.

- Но если у нас нет интересных пассажиров, это еще не значит, что поездка будет скучной и унылой, - продолжет младший лейтенант. - Каждый день преподносит свои сюрпризы. Сейчас духота и жара стоит. Это нормальные люди могут пойти и потратить последние сбережения на вентиляторы и кондиционеры. А вы представляете, что творится в железном вагоне, где окна только в коридоре, а в "купе" едет 12 (по инструкции) и далее - сколько уместится человек! Люди падают в обмороки. И мы, тот самый ненавистный конвой, о котором зеки поют столько нелицеприятного в своих блатных песнях, обливаем их водой, причем специально для этих целей охлажденной. Отпаиваем заключенных лекарствами, для себя и на собственные деньги закупленными. А если среди этапируемых есть больные, то мы обязаны по часам давать им предписанные врачами медикаменты.
Как на прощанье рассказал начальник караула, за эту их поездку - девять дней - в "столыпинском" вагоне в общей сложности побывало 288 человек. В 24 обменных пунктах высаживают одних зеков и берут других, отцепляя вагон от одного поезда и прицепляя к другому. По графику конвоиры караулят 12 часов, потом шесть отдыхают и так всю дорогу. А за девять суток пути нога конвоира ни разу на твердую землю не ступала. Все вагон, вагон, вагон...

Добавить в избранные источники Яндекс.Новости и Google Новости