+15...+27, ← 1 м/с
Психбольнице в Орловке почти сто лет. В 1904 году приняли первых больных. Больницу
сохранили и при советской власти. Люди, к несчастью, сходят с ума при любом режиме.
В 42-м в Орловке пролилась кровь. Фашисты, захватив поселок, расстреляли всех
пациентов. Врачей, отказавшихся покинуть больных, убили. Среди карателей были и
русские. Уже после войны структуры КГБ нашли одного из них. Привезли в Орловку, и
местные жители опознали убийцу. Говорят, если бы не усиленная охрана - карателя
разорвали бы на части.
С тех пор здесь жизнь текла тихо и размеренно - казалось, ничто не сможет ее
расшевелить. До тех пор, пока в Орловке не появился Евгений Титаренко.
Узник?
Медики - народ не болтливый. Тем более психиатры. В отношениях с пациентами и их родственниками принято соблюдать строгую конфиденциальность. А в случае с Титаренко все было окутано покровом секретности. И это понятно: кто знает, как бы сложилась карьера Горбачева, если бы кто-то из недругов пронюхал, что его родственник сидит в психушке? Однако шила в мешке не утаишь. Тем более в Орловке, где почти каждый так или иначе связан с больницей. О том, что сюда помещен писатель Евгений Титаренко и он брат той самой Раисы Максимовны, вскоре узнали все. Местные ребятишки дружно бегали к нему с его книжками. Евгений Максимович радовался такому вниманию, словно ребенок. Ставил на книгах автографы, обещал написать новые. Говорят, он действительно работал над каким-то романом. Но так и не написал. Его разум все больше и больше погружался в свою болезнь. Врачи пытались сделать все возможное. Но выйти из больницы ему уже было не суждено. До сих пор о Евгении Титаренко местные жители говорят шепотом. Одни рассказывали, что брат Раисы Максимовны "уже помер". Потом, осторожно оглядевшись по сторонам и попросив выключить диктофон, чуть ли не на ухо сообщали, что писателя Титаренко привезли в психушку "почти нормальным", а здесь "уморили", как диссидента. И что якобы он даже успел какую-то статью о гонениях на инакомыслящих из больницы на Запад передать, и ее там опубликовали...
Дежурный врач больницы даже не стал заглядывать в списки:
- Титаренко, говорите? Что-то не припомню такого. Впрочем, больных много, а я здесь недавно. Спросите у моего начальства.
Сердце екнуло - неужели права народная молва? Неужели шурин экс-президента СССР умер? Где теперь искать Титаренко - на кладбище?
Свидетель
Небритый мужик в ватнике поверх рваного халата, видимо, из обслуги, услышав наш разговор, поманил пальцем за угол. И там, пыхнув вонючей дешевенькой сигареткой, спросил:
- Это вы тем Титаренкой, который Раисы Максимовны брательник, интересуетесь?
- Да, Евгением Максимовичем.
- Живой покуда он. Только вы его здесь вряд ли найдете. Из первого отделения в тринадцатое перевели. Как сестра от рака в Германии померла, он совсем плохой стал. Узнал, видно, что Раисы лишился, и в себе замкнулся. Сгорбился совсем. Ему вроде шестьдесят с небольшим, а на вид сущий старик. Седенький, сгорбленный. Раньше вместе с другими коробочки из картона на заказ клеил, теперь работы нет. Да он, наверное, уж и не смог бы. Жалко его. Первое отделение у нас для блатных. Там, конечно, и питание получше, и прочие привилегии.
- А тринадцатое?
- Считается обычным, но... Тяжелые там лечатся, алкоголики, наркоманы.
- Можно туда заглянуть?
- Нельзя, но попробуйте. Тринадцатое - вон там, возле кочегарки, на втором этаже. Но, чур, я ничего вам не говорил!
13-е
Длинное каменное здание рядом с кочегаркой среди заснеженного парка как "Титаник". Чувствуется какая-то висящая в воздухе тревога. Приглядевшись, понимаешь почему. В зарешеченных окнах без занавесок мелькают тени людей. В их движениях нет смысла. Того стержня, который делает нас обществом. Каждый из них ведет себя так, словно он один и вокруг - ни души. Пытаюсь разглядеть в окошках седенького, согнутого жизнью и болезнью старичка, каким, по рассказам, стал сейчас Титаренко. Не видно. Может, лежит, а может, уже не может встать? Поднимаюсь по лестнице на второй этаж, куда указывает табличка "13-е отделение". Нажимаю на звонок. Внутри его не слышат. Приходится барабанить в дверь. Наконец она распахивается, и на пороге появляется женщина в халате в сопровождении дюжих санитаров.
- Что стучите?
- Из Москвы, к Титаренко приехали...
- Посещения запрещены. Эпидемия гриппа. У нас карантин! Неужели никого не найдется, кто может официально сказать, жив ли брат Раисы Максимовны? Неужели мы действительно опоздали?!
Больница
Обратиться к доктору Тумаковой посоветовали женщины у магазина.
- Спросите Ксению Власьевну! Она в нашей больнице лет пятьдесят. Главврачом долго была, сейчас замом у нового главного. Ступайте к Тумаковой, она все про всех знает!
Ксения Власьевна оказалась врачом еще той, фронтовой закваски. Из тех медиков, для которых все пациенты - их дети. Встретила вежливо, но настороженно:
- Чем обязана?
- Мы журналисты из Москвы. Интересуемся судьбой Титаренко.
- Оставьте Евгения Максимовича в покое! Дайте ему спокойно дожить свой век!
- Говорят, что он уже умер.
- Это неправда. Титаренко жив. Просто его перевели из одного отделения в другое.
- Как его состояние?
- Врачебная тайна. На этот вопрос я вправе отвечать только родственникам, - хмурится Ксения Власьевна. - Но все-таки скажу. Состояние здоровья Титаренко изменилось.
- В лучшую или худшую сторону?
Враз погрустневшие глаза доктора Тумаковой говорят лучше любых слов.
- А причина болезни Титаренко?
- Милые мои, я лечу душевнобольных с 52-го года и до сих пор не могу объяснить, почему и отчего люди сходят с ума. Да и никто этого не сможет объяснить. У Титаренко когда-то была черепно-мозговая травма. Возможно, болезнь спровоцировала она.
- Местные поговаривают, что Титаренко - диссидент, что его упекли в больницу за убеждения...
- Это не так. Евгений Максимович был писателем, но в его книгах нет ничего такого, что можно расценивать как противостояние режиму. А слух о диссидентстве возник вот почему. Однажды другой наш психически больной пациент написал письмо, которое кто-то передал на Запад. Там опубликовали, потом к нам нагрянули проверяющие. И в результате пришли к выводу, что "диссидент" действительно больной.
- Помогают ли вашей больнице родственники Титаренко? Михаил Сергеевич, например?
- Я не вправе никого упрекать, поэтому не буду отвечать на ваш вопрос. Скажу только, что положение в нашей больнице такое же, как и в других. Для медицины сейчас трудные времена. А про помощь спросите лучше у родственников Титаренко...
Сестра
Уже из редакции позвонил в Уфу, где живет младшая сестра Раисы и Евгения.
- Людмила Максимовна?
- Я слушаю!
- Газета "Жизнь" вас беспокоит. Мы были в Орловке, где лечится ваш брат. Вы знаете о том, что Евгения Максимовича перевели из первого в тринадцатое отделение?
- Нет, это для меня новость... Что с ним?
Мы рассказываем то, что смогли узнать. Она сетует:
- А мне туда сейчас не добраться - болезни подкосили. Да и не по средствам. После того, как мужа в прошлом году схоронила, денег хватает только на хлеб да на лекарства...
"Горбачев-фонд"
В "Горбачев-фонде" самого Михаила Сергеевича на месте не оказалось - "партийные дела". Вопрос о том, помогал ли он Воронежской психиатрической больнице, пришлось задать Оксане Загладиной (она курирует благотворительные проекты).
- Мне трудно вспомнить вот так, "навскидку", - отвечает Оксана. - Вообще-то вроде было письмо от администрации этой больницы с какими-то просьбами. Но "Горбачев-фонд" конкретно Воронежской психиатрической больнице не помогал - у нас было много других благотворительных акций...
Писатели
Звонок в секретариат Союза писателей России застал канцелярию врасплох. Мы спросили, знают ли там что-либо о члене Союза писателей Евгении Титаренко.
- Позвоните через полчасика. Выясним.
Прошло тридцать минут. Голос в трубке был растерянным:
- Евгений Максимович Титаренко в списках не значится. Наверное, уже умер...
Кладбище
...На больничном погосте тесно: в последнее время родственники умерших в больнице все реже увозят своих мертвецов. Не из-за черствости - у многих просто нет денег, чтобы отвезти почившего в родные места. Тяжело видеть такие похороны. Больные сами роют могилу товарищу. За пачку дешевых сигарет, которую дают санитары. Потом почившего опускают в яму. Хорошо, если в гробу. Когда нет досок на домовину, тело закапывают в полиэтиленовом мешке - вроде тех, которые используют для сбора мусора. Неужели и брата Раисы Максимовны похоронят здесь так?
Справка ?Жизни?:Титаренко Евгений Максимович родился в 1935 году в селе Веселый Яр на Алтае. С 1950 по 1958 год служил на флоте. В 1964 году закончил Литературный институт имени Горького. В том же году вышла первая книга "Трудное счастье". Автор детской повести "Открытия, войны, странствия адмирала-генералиссимуса и его начальника штаба на воде, на земле и под землей", других книг. В 1968 году принят в Союз писателей.
Медики - народ не болтливый. Тем более психиатры. В отношениях с пациентами и их родственниками принято соблюдать строгую конфиденциальность. А в случае с Титаренко все было окутано покровом секретности. И это понятно: кто знает, как бы сложилась карьера Горбачева, если бы кто-то из недругов пронюхал, что его родственник сидит в психушке? Однако шила в мешке не утаишь. Тем более в Орловке, где почти каждый так или иначе связан с больницей. О том, что сюда помещен писатель Евгений Титаренко и он брат той самой Раисы Максимовны, вскоре узнали все. Местные ребятишки дружно бегали к нему с его книжками. Евгений Максимович радовался такому вниманию, словно ребенок. Ставил на книгах автографы, обещал написать новые. Говорят, он действительно работал над каким-то романом. Но так и не написал. Его разум все больше и больше погружался в свою болезнь. Врачи пытались сделать все возможное. Но выйти из больницы ему уже было не суждено. До сих пор о Евгении Титаренко местные жители говорят шепотом. Одни рассказывали, что брат Раисы Максимовны "уже помер". Потом, осторожно оглядевшись по сторонам и попросив выключить диктофон, чуть ли не на ухо сообщали, что писателя Титаренко привезли в психушку "почти нормальным", а здесь "уморили", как диссидента. И что якобы он даже успел какую-то статью о гонениях на инакомыслящих из больницы на Запад передать, и ее там опубликовали...
Дежурный врач больницы даже не стал заглядывать в списки:
- Титаренко, говорите? Что-то не припомню такого. Впрочем, больных много, а я здесь недавно. Спросите у моего начальства.
Сердце екнуло - неужели права народная молва? Неужели шурин экс-президента СССР умер? Где теперь искать Титаренко - на кладбище?
Небритый мужик в ватнике поверх рваного халата, видимо, из обслуги, услышав наш разговор, поманил пальцем за угол. И там, пыхнув вонючей дешевенькой сигареткой, спросил:
- Это вы тем Титаренкой, который Раисы Максимовны брательник, интересуетесь?
- Да, Евгением Максимовичем.
- Живой покуда он. Только вы его здесь вряд ли найдете. Из первого отделения в тринадцатое перевели. Как сестра от рака в Германии померла, он совсем плохой стал. Узнал, видно, что Раисы лишился, и в себе замкнулся. Сгорбился совсем. Ему вроде шестьдесят с небольшим, а на вид сущий старик. Седенький, сгорбленный. Раньше вместе с другими коробочки из картона на заказ клеил, теперь работы нет. Да он, наверное, уж и не смог бы. Жалко его. Первое отделение у нас для блатных. Там, конечно, и питание получше, и прочие привилегии.
- А тринадцатое?
- Считается обычным, но... Тяжелые там лечатся, алкоголики, наркоманы.
- Можно туда заглянуть?
- Нельзя, но попробуйте. Тринадцатое - вон там, возле кочегарки, на втором этаже. Но, чур, я ничего вам не говорил!
Длинное каменное здание рядом с кочегаркой среди заснеженного парка как "Титаник". Чувствуется какая-то висящая в воздухе тревога. Приглядевшись, понимаешь почему. В зарешеченных окнах без занавесок мелькают тени людей. В их движениях нет смысла. Того стержня, который делает нас обществом. Каждый из них ведет себя так, словно он один и вокруг - ни души. Пытаюсь разглядеть в окошках седенького, согнутого жизнью и болезнью старичка, каким, по рассказам, стал сейчас Титаренко. Не видно. Может, лежит, а может, уже не может встать? Поднимаюсь по лестнице на второй этаж, куда указывает табличка "13-е отделение". Нажимаю на звонок. Внутри его не слышат. Приходится барабанить в дверь. Наконец она распахивается, и на пороге появляется женщина в халате в сопровождении дюжих санитаров.
- Что стучите?
- Из Москвы, к Титаренко приехали...
- Посещения запрещены. Эпидемия гриппа. У нас карантин! Неужели никого не найдется, кто может официально сказать, жив ли брат Раисы Максимовны? Неужели мы действительно опоздали?!
Обратиться к доктору Тумаковой посоветовали женщины у магазина.
- Спросите Ксению Власьевну! Она в нашей больнице лет пятьдесят. Главврачом долго была, сейчас замом у нового главного. Ступайте к Тумаковой, она все про всех знает!
Ксения Власьевна оказалась врачом еще той, фронтовой закваски. Из тех медиков, для которых все пациенты - их дети. Встретила вежливо, но настороженно:
- Чем обязана?
- Мы журналисты из Москвы. Интересуемся судьбой Титаренко.
- Оставьте Евгения Максимовича в покое! Дайте ему спокойно дожить свой век!
- Говорят, что он уже умер.
- Это неправда. Титаренко жив. Просто его перевели из одного отделения в другое.
- Как его состояние?
- Врачебная тайна. На этот вопрос я вправе отвечать только родственникам, - хмурится Ксения Власьевна. - Но все-таки скажу. Состояние здоровья Титаренко изменилось.
- В лучшую или худшую сторону?
Враз погрустневшие глаза доктора Тумаковой говорят лучше любых слов.
- А причина болезни Титаренко?
- Милые мои, я лечу душевнобольных с 52-го года и до сих пор не могу объяснить, почему и отчего люди сходят с ума. Да и никто этого не сможет объяснить. У Титаренко когда-то была черепно-мозговая травма. Возможно, болезнь спровоцировала она.
- Местные поговаривают, что Титаренко - диссидент, что его упекли в больницу за убеждения...
- Это не так. Евгений Максимович был писателем, но в его книгах нет ничего такого, что можно расценивать как противостояние режиму. А слух о диссидентстве возник вот почему. Однажды другой наш психически больной пациент написал письмо, которое кто-то передал на Запад. Там опубликовали, потом к нам нагрянули проверяющие. И в результате пришли к выводу, что "диссидент" действительно больной.
- Помогают ли вашей больнице родственники Титаренко? Михаил Сергеевич, например?
- Я не вправе никого упрекать, поэтому не буду отвечать на ваш вопрос. Скажу только, что положение в нашей больнице такое же, как и в других. Для медицины сейчас трудные времена. А про помощь спросите лучше у родственников Титаренко...
Уже из редакции позвонил в Уфу, где живет младшая сестра Раисы и Евгения.
- Людмила Максимовна?
- Я слушаю!
- Газета "Жизнь" вас беспокоит. Мы были в Орловке, где лечится ваш брат. Вы знаете о том, что Евгения Максимовича перевели из первого в тринадцатое отделение?
- Нет, это для меня новость... Что с ним?
Мы рассказываем то, что смогли узнать. Она сетует:
- А мне туда сейчас не добраться - болезни подкосили. Да и не по средствам. После того, как мужа в прошлом году схоронила, денег хватает только на хлеб да на лекарства...
В "Горбачев-фонде" самого Михаила Сергеевича на месте не оказалось - "партийные дела". Вопрос о том, помогал ли он Воронежской психиатрической больнице, пришлось задать Оксане Загладиной (она курирует благотворительные проекты).
- Мне трудно вспомнить вот так, "навскидку", - отвечает Оксана. - Вообще-то вроде было письмо от администрации этой больницы с какими-то просьбами. Но "Горбачев-фонд" конкретно Воронежской психиатрической больнице не помогал - у нас было много других благотворительных акций...
Звонок в секретариат Союза писателей России застал канцелярию врасплох. Мы спросили, знают ли там что-либо о члене Союза писателей Евгении Титаренко.
- Позвоните через полчасика. Выясним.
Прошло тридцать минут. Голос в трубке был растерянным:
- Евгений Максимович Титаренко в списках не значится. Наверное, уже умер...
...На больничном погосте тесно: в последнее время родственники умерших в больнице все реже увозят своих мертвецов. Не из-за черствости - у многих просто нет денег, чтобы отвезти почившего в родные места. Тяжело видеть такие похороны. Больные сами роют могилу товарищу. За пачку дешевых сигарет, которую дают санитары. Потом почившего опускают в яму. Хорошо, если в гробу. Когда нет досок на домовину, тело закапывают в полиэтиленовом мешке - вроде тех, которые используют для сбора мусора. Неужели и брата Раисы Максимовны похоронят здесь так?
Справка ?Жизни?:Титаренко Евгений Максимович родился в 1935 году в селе Веселый Яр на Алтае. С 1950 по 1958 год служил на флоте. В 1964 году закончил Литературный институт имени Горького. В том же году вышла первая книга "Трудное счастье". Автор детской повести "Открытия, войны, странствия адмирала-генералиссимуса и его начальника штаба на воде, на земле и под землей", других книг. В 1968 году принят в Союз писателей.
-
Вернуться
- на главную страницу
- к списку новостей
Картина предыдущего дня
Новый владелец заводов "Бош" анонсировал три инвестпроекта
Карту жителя Саратовской области оформили 100 человек
Экс-подрядчик Театра оперы банкротит проектировщика
Жителя Мордовии осудили за поножовщину в тюремной больнице
В выходные прогнозируются заморозки, ливни и шквалистый ветер
Еще новости
-
Сегодня, 09:00Новости
-
Сегодня, 06:37Новости
-
Вчера, 19:48Новости
-
Вчера, 19:16Новости
-
Вчера, 18:52Новости
-
Вчера, 18:43Новости
-
Вчера, 18:09Новости
-
Вчера, 17:38Новости
-
Вчера, 17:28Новости
-
Вчера, 17:01Новости
Сериал по игре "Fallout". Заметки киномана
В прошлом году постапокалипсис с грибами и глубоким психологизмом был в сериале по игре "Одни из нас". В этом сезоне постапокалипсис ядерный и с шикарным черным юмором в сериале по игре "Fallout". Интересно, что они совершенно не похожи, но оба очень хорошо сделаны.
