Конверсия. Дубль второй, кризисный

Не так давно на одном из ПДС заместитель председателя областного правительства Александр Стрелюхин порекомендовал министру промышленности и энергетики области своему тезке Александру Никонову рассмотреть возможность производства в саратовском оборонно-промышленном комплексе продукции гражданского назначения. По сути у него было на тот момент две новости: хорошая и плохая. Хорошая заключалась в том, что до конца года ряд предприятий ОПК будет обеспечен государственным оборонным заказом (ГОЗ), что позволит им достойно продержаться некоторое время на плаву. Плохо же то, что этот период будет не слишком долгим, в связи с чем на будущий год прогнозируются очередные проблемы, вплоть до спада производства. Сгладить ситуацию, таким образом, и предполагается за счет выпуска гражданской продукции. По всему выходило, что Никонов получил предложение, от которого он не должен отказываться. И у которого, думается, есть вполне очевидные истоки.

Затяжная и малоэффективная

Не раз приходилось слышать явные комплименты в адрес Александра Стрелюхина по поводу его активности в отношении "выбивания" в различных федеральных министерствах и ведомствах преференций для регионального промышленного сектора. На комплименты не скупятся ни губернатор Павел Ипатов, ни вице-губернатор Александр Бабичев, да и просто нет-нет да и зайдет на каком-нибудь совещании речь о том, что вот-де Стрелюхин из Москвы не вылезает, все старается на благо региона. Так что ГОЗ для саратовской "оборонки" тоже в основном его заслуга. И, скорее всего, это правда. Правда также и то, что ГОЗ имеет тенденцию к ограничению, то есть сегодня он есть, а завтра, скорее всего, может и не быть. Свои тенденции есть и у оборонного комплекса - от ГОЗа он жизненно зависит, и отсутствие такового чревато простоем, падением производства, потерями сотрудников в зарплате и другими проблемами. Так что альтернатива ГОЗу нужна, и, похоже, другой альтернативы, чем частичное перепрофилирование на выпуск гражданской продукции, в данных условиях у оборонки нет. Не исключено, что в кабинетах Минобороны с Александром Стрелюхиным говорили о том же. Что он в форме предложения и передал Александру Никонову. Не называя, впрочем, подзабытого слова "конверсия". Хотя, по большому счету, речь именно о конверсии и идет, и время для этого выбрано, похоже, самое подходящее - экономический кризис, видите ли, бульдозером прошелся по промышленному сектору, включая ОПК, так что девиз "Хочешь жить - умей вертеться" снова выдернут на поверхность, как это, собственно, было уже в начале 90-х годов, когда приватизация пошла гулять по стране, сметая все на своем пути. Вот тогда оборонный комплекс и ухватился за конверсию, как за спасительную соломинку. Вопрос в том, какой ценой достался этот опыт, сын ошибок трудных?
Определение конверсии того периода было дано с энциклопедической четкостью - ее предлагалось рассматривать как фактор замещения чисто военного производства выпуском гражданской продукции. К конверсии побудили резкие спады военного производства, доходившие в 90-х годах до 50-60% ежегодного снижения государственных оборонных заказов. В связи с чем в 1992 году был принят первый в России закон "О конверсии в оборонной промышленности", который в 1998 году был переформатирован в новой редакции, но с тем же названием - "О конверсии в оборонной промышленности". Процесс, как видим, получился затяжным, но, похоже, малоэффективным. Если заглянуть в прошлое, благо интернет предоставляет этим намерениям облегченные возможности, то можно практически самостоятельно обобщить весь спектр сложностей, вставший на пути у конверсии: этот период (1992-1998 г.г.) отличался крайне низким и нерегулярным финансированием гособоронзаказа, отсутствием средств господдержки, в силу чего большинство поставленных задач остались нереализованными. Короче, куча благих замыслов, связанных с конверсией, провалилась; сама же конверсия, как экономический метод перераспределения ресурсов, высвобождаемых на оборонных предприятиях в результате сокращения ГОЗов, оказалась довольно непродуктивной.
Обстоятельства конверсионного провала, кстати, весьма объемно проанализированы. И совсем не радует в этом анализе то, что истоки провала как раз в оборонно-промышленном комплексе и коренятся. Говоря просто, он изначально был ориентирован только на выпуск военной продукции, и сложности по его переориентации оказались непомерными. На начальных этапах реформирования ОПК стояла задача собственно обеспечения его выживания в тяжелейших финансовых условиях. В поддержку был принят ряд конверсионных программ под общим названием "Реформирование и развитие ОПК". Этого оказалось явно недостаточно, и в деле программирования пошли чуть дальше, объявляя этот процесс постановкой новых задач. "Задачи" получили цветистое название - "Модернизация производственно-технической базы и создание нового облика ОПК". Но все отчетливее проявлялся разрыв в научно-техническом развитии оборонного и гражданского секторов. Дело в том, что высокие технологии оборонных предприятий, высокий интеллектуальный потенциал ОПК крайне слабо использовался в создании конкурентной наукоемкой продукции, равно как и в усилении инновационной активности гражданских промышленных предприятий. С одной стороны, вроде было очевидно, что превращение ОПК в высокотехнологичный комплекс должно происходить на базе военно-гражданской интеграции, определяющей технологию слияния военного и гражданского производства в рамках как одного предприятия, так и различных организационных структур. С другой стороны, явная интеграция как раз и не давалась. Причины, впрочем, были, наконец, сформулированы. Получалось, что оборонно-промышленный комплекс изначально не мог быть признан реальным высокотехнологичным комплексом, во-первых, из-за крайне низкого воздействия на экономику (доля российских высоких технологий на мировом рынке не превышала сотых долей одного процента), во-вторых, оргструктура ОПК и система его управления не имели стратегической ориентации на техническое перевооружение основного производства. То есть выпуск гражданской продукции "оборонке" элементарно не давался. Существенно мешал и ряд других проблем, а больше всего - неустойчивое финансовое положение большинства оборонных предприятий, вовлеченных в интеграционные процессы. Давало о себе знать и технологическое отставание, на десятки лет, от развитых стран, при том, что износ оборудования доходил до 65-70%. По идее конверсия должна была подстегнуть экономический и интеллектуальный потенциал предприятий. Но для того, чтобы увеличить производительность труда, необходима была настоящая научно-техническая революция. Круг, таким образом, замыкался, и стихийно проводимая конверсия придавала ему все более порочные формы. Как результат, конверсия не подстегнула развитие ОПК, а, по выводам некоторых экспертов, наоборот привела его в еще более плачевное состояние. Как, например, считает директор института народно-хозяйственного прогнозирования РАН Владимир Ивантер, сегодня, после всех экспериментов над военно-промышленным комплексом, уровень оснащенности Вооруженных Сил РФ современным вооружением составляет 25-30% (против 60% в блоке НАТО). Господин Ивантер буквально днями на канале Ren-TV в информационной программе "24" подтвердил свою точку зрения. То есть задачи перед страной стоят все те же: модернизация оборонного комплекса, модернизация гражданского промышленного комплекса, и если говорить о конверсии в данных условиях, то это не тот вариант, когда минус на минус даст плюс. Короче, конверсия при таком раскладе окажется не менее провальным вариантом, чем 15 лет назад.
Владимиром Путиным перед "оборонкой" были поставлены новые задачи. "Существует объективная необходимость создания на базе ОПК высокотехнологичного многопрофильного сектора за счет глубокой модернизации всей промышленной базы. При этом создание высокотехнологичного комплекса не должно ограничиваться лишь конверсией", - ориентировал В.Путин ОПК на период до 2015 года. А на период до 2006 года была разработана федеральная целевая программа "Реформирование и развитие ОПК", в которой обрисовывался новый облик военно-промышленного комплекса - в виде крупных интегрированных структур, объединяющих промышленные, научные и конструкторские организации, что, по мнению разработчиков программы, должно обеспечить быструю диффузию новых научно-технических знаний и инновационных технологий из сферы военного производства в гражданское. Впрочем, после 2006 года последовало признание, что этот механизм не получил должного развития и требует дальнейшего совершенствования. В связи с чем соответствующим приказом президента предусматривалось до 2010 года "завершить формирование национальной инновационной системы и целостной структуры научно-технического комплекса, способного эффективно функционировать в условиях рыночной экономики". А уже на период "после 2010 года" тем же приказом предлагалось "обеспечить дальнейшее развитие научно-технического комплекса как неотъемлемой части социально-экономического, оборонного потенциала страны". Собственно, такие же задачи обрисовал перед страной в своей интернет-статье "Россия, вперед!" и следующий президент - Дмитрий Медведев. Танцуем, таким образом, от той же печки.

Саратовская "оборонка"

Местные предприятия оборонной промышленности, интегрированные в ВПК России, прошли, естественно, тот же путь. В 90-е годы в саратовском ОПК наблюдался глубокий спад производства. Продукция "оборонки" оказалась невостребованной. Финансирования не было. Проводимая конверсия положительных результатов не давала, в том числе и из-за сокращения инвестиций в основные фонды. Предприятия ОПК находились в полуразрушенном состоянии. Президентский указ от 2004 года "Об утверждении перечня стратегических предприятий, не подлежащих приватизации" пусть несколько запоздало, но сыграл свою позитивную роль - государство усилило внимание к объектам ОПК. Попутно выяснилось, что оборонный комплекс оказался весьма устойчивым: годы безвременья и безденежья все же не смогли до конца его разрушить. Так что работы по реанимации ОПК имели смысл. Можно даже сказать так: работа по развитию ОПК активизировалась. Предприятия стали искать свои ниши в производстве продукции. Одновременно актуализировался спрос на военную продукцию, получила возобновление система оборонных госзаказов. И итоги середины 2000-ных уже выглядели обнадеживающими: пришедший вслед за Дмитрием Аяцковым губернатор Павел Ипатов отмечал, что 33 предприятия машиностроения и ОПК увеличили объемы производства на 20%, а 10 предприятий ОПК удостоились включения в федеральные адресные и инвестиционные программы. Отдельно отмечались такие "зубры" ОПК как ФГУП ПО "Корпус" и ФГУП "Базальт", объем выпуска продукции которых с 2005 по 2007 годы вырос в два раза. Позитивную роль играли и ГОЗы, сформировавшие неплохой портфель заказов на экспорт вооружений по линии госкорпорации "Рособоронэкспорт"на сумму в 30 млн долл. у таких предприятий как ОАО СЭПО, ОАО "КБ промавтоматики", ЗАО "Волгаавиасервис", ФГУП НПП "Алмаз", ФГУП "Саратовский агрегатный завод" и других. И уже можно было бы думать о более благополучном будущем, если бы не разразившийся кризис.
Впрочем, в условиях кризиса, надо отдать должное региональному министерству промышленности, собственные оборонные меры были приняты - по инициативе минпрома блок мероприятий по поддержке саратовского ОПК был включен в комплексную антикризисную программу Саратовской области. Среди антикризисных мер предполагались такие, как содействие в гособоронзаказе, в сохранении объемов экспорта вооружений по линии госкорпорации "Ростехнологии", а также по недопущению банкротства на предприятиях ОПК. Как результат - 26 предприятий ОПК, НИИ и КБ Саратовской области получили возможность участвовать в контрактах в рамках Гособоронзаказ-2009. При этом объемы ГОЗов в 2009 году уже превысили объемы 2008 года. Кроме того, ряд предприятий участвуют также в таких федеральных программах как "Федеральная космическая программа России", "Развитие ОПК РФ на 2007-2010 годы", "Развитие электронной компонентной базы электроники на 2008-2015 годы", "Развитие наноиндустрии в РФ", "Национальная технологическая база на 2007-2011 годы" и некоторых других. Объем финансирования по программам до конца года планируется на уровне полутора млрд руб. Сформирован портфель заказов на экспорт вооружений в объеме 100 млн долл. Но вот, собственно, это пока и все хорошие новости. Плохие тоже известны - проблемы с ГОЗами планируются на будущий год. Так что, возможно, конверсионные мероприятия и правда станут спасительной соломинкой. Но с учетом уже имеющегося негативного опыта. Впрочем, и позитивного тоже. В конце концов, конверсия может напрямую подстегнуть к поиску новых рынков сбыта, а также укрепить навыки выживания в самых сложных условиях. Вместе с тем, представители предприятий оборонной промышленности весьма скептично отзываются о 'конверсионном призыве'. Многие не захотели давать официальные комментарии - ссылались на коммерческий характер информации либо отказывались обнародовать свое мнение. Те, кто при этом не обошелся без некоторых оценок, сомневались в скорейшем успехе возможных конверсионных проектов. Первая сложнейшая задача - соответствовать нынешнему спросу, победить в конкурентной борьбе, вторая - изыскать ресурсы для технического оснащения, третья - ускорить возможные проекты. Во всяком случае, сказали на годном заводе, год - это не срок для расширения выпуска гражданской продукции.

Ольга Блохина