К 70-летию Победы. Ленинград и Европа сержанта Михаила Волкова

В Балаково на одной из улиц есть аллея Героев, которая начинается обелиском воинам, павшим в боях с немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. Вдоль аллеи несколько щитов с портретами Героев Советского Союза и кавалеров трех орденов Славы.

На одном из них наш земляк, Михаил Семенович Волков. С портрета смотрит худощавый, спокойный и серьезный человек. Он прожил не очень долгую, но яркую, богатую событиями жизнь. С таких нужно брать пример.

Родился Михаил Семенович в городе Балаково 15 ноября 1924 г. в семье рабочего судоремонтного завода. Жили в небольшом каменном доме на ул. 20 лет ВЛКСМ, в старом городе, как его называют горожане. На некрашеном деревянном полу, до желтизны выскобленном кирпичом лежали домотканые половички. Их мама сама ткала. На окнах висели белоснежные занавески, в доме всегда было уютно и нарядно по праздникам.

Школа находилась неподалеку от дома, и все друзья и одноклассники жили рядом. Поэтому в школу всегда шли веселой гурьбой. Случилось несчастье с отцом, и не на кого больше теперь рассчитывать Михаилу, ведь он старший в семье. Так он стал единственным кормильцем. Он поступает в школу механизаторов. К железкам привык с детства, помогал частенько отцу. Учиться было интересно. Скорее хотелось окончить учебу и начать работать самостоятельно.

В 1940 г. молодой рабочий начинает свою трудовую биографию в совхозе на станции Сарепта Сталинградской области

Хорошо в степи - тишина. Только стрекот кузнечиков да свист сусликов. Это ночью. А днем – нескончаемая песня жаворонка. Эти звуки на меня действовали успокаивающе. Но кончалась короткая передышка - и снова в кабине комбайна поворачивал он штурвал этой сильной машины, которая послушна была его молодым сильным рукам.

Так и трудился он на земле, растил хлеб, но все тревожнее становилось в мире. И как-то на душе было неспокойно. Наступил 1941 г. Когда репродуктор в центре села сообщил страшную весть о том, что началась война, механизаторы были в поле. Повариха, раздавая котелки с едой, подсаливала их слезами, а парни не могли поверить, что это правда.

Михаил забыл об отдыхе.Все время думали, как там, на войне, и обидно становилось, что они, молодые, бравые парни тут, в тылу, а не на передовой. Сколько раз Михаил просился на фронт добровольцем, но всякий раз получал отказ.

Зима 1941 г. выдалась снежная. Снег заносил дома по самые крыши, словно хотел Мороз уберечь их от врага. А чтобы выйти из дома, нужно было перекидать лопатами горы снега.

С раннего утра и до позднего вечера работали парни в мастерских, готовя технику к весне, к посевной. В холодных помещениях коченели руки, ноги, грелись у буржуйки, пили маленькими глотками кипяток из железных кружек, пытаясь, хоть как-нибудь согреться, чтобы продолжать работу.

Они не могли дождаться, когда передадут свои комбайны и трактора младшим братьям и сестрам, а сами, наконец, пойдут на фронт, бить врага. Урожай второй военной осени Михаилу убирать не пришлось. Ждал его фронт.

Военную присягу принимал Михаил Семенович Волков в 1942 г. на Ленинградском фронте. Его назначили наводчиком 45-миллиметровой пушки противотанковой артиллерии. Тут нужны были твердая рука, зоркий глаз, физическая сила и выносливость. Солдатскую науку постигал прямо на поле боя, где помогали товарищи, которые били врага уже не первый год. Пригодились и навыки механизатора. Связь Ленинграда с "большой землей" по льду Ладожского озера, легендарную "дорогу жизни" и защищал Михаил Волков.

Михаил Семенович вспоминал: "Трудно было смотреть на тех, кого вывозили из Ленинграда. В основном это были дети, женщины и старики. Изможденные, слабые, больные. Мы, солдаты, отдавали им часть своего пайка. Хоть маленьким кусочком хлеба, хотелось помочь этим людям".

На всю жизнь запомнил Волков первую встречу с немецкими танками. Была поставлена задача: прикрыть дорогу, ведущую в Ленинград. Приказ: стоять насмерть! Но врага не пропустить, ни один танк не должен был пройти. Но даже если бы не было такого приказа, такой приказ мысленно в глубине души отдал себе каждый солдат. Понимали, что после боя может никого не остаться в живых.

Расчет готовил огневую позицию. Отрыли окопы для орудия и себя, замаскировались. Руки саднило даже у привычных к физическому труду солдат. Но когда работа была закончена, Михаилу надо было еще шагами измерить все расстояние, чтобы приготовиться к стрельбе. Стрелять нужно было прямой наводкой с расстояния 200 метров. Его ожидала первая самостоятельная стрельба, волнение нахлынуло и охватило холодным потом.

Уже давно легли отдыхать прямо в окопе у пушки друзья, а он все мерил и мерил расстояние шагами. Под ногами хлюпало, ноги заплетались от усталости.

Тревога. Все заняли свои места, смотрели теперь только на наводчика, а Михаил уверенно позволил танку противника дойти до своего ориентира. Вражеский танк "клюнул носом" и загорелся. Ура! Получилось, танк подбит. Михаил вздохнул с облегчением. Потом еще много будет подбитых танков, но этот первый бой и первый подбитый танк навсегда врезались в память солдата Михаила. Танки вспыхивали сразу, горящим факелом. Тогда пехота в упор расстреливала оставшихся в живых танкистов и вражеские цели. Орудие с артиллеристами всегда находилось недалеко от окопов пехотинцев. И в редкие минуты отдыха от боя они друг над другом посмеивались. Но твердо знали и понимали, что целиком и полностью зависят друг от друга. Сначала пехота прикрывала орудие, потом артиллеристы помогали уничтожить огневые точки противника и пехоту гитлеровцев.

Расчет был дружный, но особенно подружился Михаил с заряжающим орудие Рябовым и подносчиком снарядов Роговым.

Сон был короткий, беспокойный, прерывистый. И часто снились, как наяву, команды: "Заряжай! Осколочным! Огонь!" И то ли во сне, то ли наяву Михаил кричал: "Выстрел!"

Минуты отдыха выдавались очень редко. И тогда Михаил любил полежать на траве прямо около орудия. Знакомый запах дурманил, и даже не верилось, что через какое-то мгновение кончится эта тишина и снова – грохот канонады, кровь, смерть, потеря товарищей. Тишина была какая-то гнетущая, вот-вот готовая взорваться. И нервы были напряжены до предела.

Это было 14 января 1944 г. Волховский и Ленинградский фронты начали окончательное снятие блокады Ленинграда. 286-й полк шел первым среди наступающих частей. Батарея Волкова тоже продвигалась вперед. Артиллеристы осколочными снарядами уничтожали встречающиеся на пути огневые точки врага, тем самым расчищая путь атакующей пехоте. На завершающем этапе прорыва фашисты предприняли яростную контратаку. Но на врага обрушился шквал огня. Артиллерия прямой наводкой в упор расстреливала вражеские танки.

Вдруг Волков скорчился от пронизывающей боли и на какое-то время потерял сознание. Очнувшись, снова продолжал вести огонь по врагу. Неподалеку опять разорвался снаряд. На этот раз – ранение в шею и большая потеря крови. Очнулся в госпитале, в Ленинграде. Первый делом спросил про свой расчет. В соседней палате оказался один из его товарищей, он и рассказал Михаилу об исходе боя и о гибели друга.

Молодой организм справился с ранением быстрее, чем ожидали врачи. И снова в строй. Волкова ждала награда – орден Славы третьей степени и звание сержанта, а вскоре – и медаль за оборону Ленинграда.

А ровно через полгода в районе деревни Мурикюла шли бои по прорыву обороны немцев. Семь суток двигалось орудие Волкова в передовых частях. В расчете их оставалось двое.

Освободив деревню и еще многие населенные пункты, узнали солдаты, что Михаил Волков из своего орудия уничтожил 27 фрицев и помог пятерым раненым бойцам. За мужество, проявленное в этих боях, получил сержант Волков Михаил орден Славы второй степени.

А дальше – Литва , Латвия, Польша. На далеких переходах в орудие впрягались кони. Его цепляли к передку, куда впряжены были 2-3 лошади. Во время боя их отводили в укрытие, в овраг. Иногда укрытием служила большая воронка. Лошади были обстрелянные, вроде и не боялись, но подчас ездовым приходилось их поглаживать, успокаивать.

А во время боя орудие передвигали сами. Было неимоверно тяжело, лямки врезались в плечи, порой не получалось сдвинуть его с места, не то, чтобы передвинуть на какое-то расстояние, но нужно было действовать очень быстро, четко и слаженно.

4 марта 1945 г. при штурме и взятии города Данцига артиллерист Волков был снова тяжело ранен. За мужество, героизм и стойкость, проявленные в боях, при штурме Данцига получил сержант орден Славы первой степени. В госпитале он больше полугода залечивал раны, а после этого был комиссован.

Он и не знал, что был награжден еще одним орденом – орденом Отечественной войны первой степени. Эта награда нашла его только в 1951 г., когда для вручения его пригласили в Саратов.

Материалы предоставлены министерством по делам территориальных образований области в рамках медиапроекта "Перед памятью время бессильно"