Социолог: запугивание недовольной молодежи - самый неэффективный метод

Одна из причин роста протестной активности среди молодежи стала ситуация, сложившаяся из-за распространения коронавируса. Об этом на сегодняшнем совещании в саратовской облдуме рассказала заместитель завкафедры социологии молодежи социологического факультета СГУ Ольга Мунина.

По ее словам, новые случаи сравнили с предыдущими всплесками протестной активности, сделали "определенные теоретические выводы" о факторах, которые к этому привели. В частности, это объективные обстоятельства - пандемия и самоизоляция, в условиях дистанционного образования "провисла воспитательная компонента", субъективные - поиск идентичности и идентификации себя в будущем, как реальной социальной силы, анализ развития общества, отношение к интернету и доверие к нему как к источнику информации, обсуждение политики в соцсетях, "позитивный образ протеста и протестующих в цифровом пространстве", "преобладание протеста над активной жизненной адаптацией".

Пандемия перевела в цифру всю нашу деятельность, напомнила Мунина: "В условиях пандемии COVID-19 формирование личностной и групповой идентичности молодежи вышло на новых виток актуализации. Базовые паттерны социального поведения стали достаточно неустойчивыми. Вынужденная стремительная адаптация к цифровой деятельности, мощности давления информационных потоков обусловили появление новых стандартов социальной интеракции".

Она также обратилась к соцсетям и клиповому мышлению молодежи": "Механика лайка и свайпа, которые начали осваивать наши несовершеннолетние на просторах интернета, сформировали принцип восприятия информации, сократив их до двух простых принципов - нравится или не нравится".

Среднее и старшее поколение, то есть родители и учителя, в большинстве своем оказались не готовы к вызовам информационной среды обитания. Пока они адаптировались, молодежь - так называемые "цифровые аборигены" - проходят стадию групповой и личностной идентификации. В некоторых случая младшее поколение стало обучать старшее. В результате авторитет последних, с учетом наличия поколенческих конфликтов, начал падать.

Этим цифровым разрывом, по мнению Муниной, и "воспользовалась внесистемная оппозиция, которая перешла на привычные молодежи сети, предприняла попытку идеологического воздействия".

Социолог отметила, что нужно реанимировать воспитательную составляющую, которая сложно реализуется в цифровом пространстве.

В частности, нужно свести к минимуму возможность возврата самоизоляции и дистанционного обучения. Режим локдауна, по ее словам, "чреват последующими социальными противоречиями, недовольствами, а в некоторых случаях и мятежами".

Также нужно поменять стратегии профилактики нежелательного поведения, в том числе протестного, чтобы избежать ситуации манипулирования молодежью.

При этом наиболее часто используемая модель, когда человека можно напугать, - самая неэффектная, так как "страх со временем проходит и заменяется либо агрессией, либо нездоровым интересом". Докладчик рассказала, что по итогам общения представителей комиссий ПДН со старшеклассниками, у последних "сформировался нездоровый интерес к протестам, некоторые из них начали воспринимали участие в протест как квест, как новую живую локацию, но уже в реально существующем мире". Такое поведение она назвала псевдопротестным, игровым.

Еще одна стратегия профилактики - отвлечение. Она более действенная, но "придется постоянно продумывать площадки, чтобы переадресовать интерес молодого человека, когда этот интерес иссякнет".

Третья - "обучение рациональным моделям поведения, проигрывая те или иные ситуации". Здесь нужна система социального партнерства и согласованность между всеми участниками.

Четвертая, "самая оптимальная", воспитание. Для этого нужна адаптированная к современным условиям воспитательная концепция. Мунина предложила реанимировать допандемийную воспитательную деятельность, которая "была результативной".

Пока четкой системы соцпартнерства нет, поэтому основное бремя ответственности легло на на школу: "Она должна выступать в качестве координирующего, связующего, центрального звена, но не нести на себе весь функционал. Школа в одиночку не справится, а в итоге мы можем пострадать все". В том числе речь идет о семье, органах соцзащиты, комиссиях ПДН, учреждениях, занимающихся молодежной политикой, спортшколах и школах искусств, НКО, центрах патриотического воспитания и др.

Опираться при этом она предложила на профилактическую модель факторов рисков и защиты, которые отслеживают установки и ценностные ориентации молодежи. Кроме того, нужно учитывать специфические поколенческие черты.