Сергей Окунев из Украины: "Я знаю, в чем была ошибка Мальцева"

"Саратовский помощник Мальцева" Сергей Окунев, который сейчас просит на Украине статус беженца, дал интервью "Радио Свобода". 
"В последние несколько лет Окунев был, очевидно, самым близким Мальцеву человеком, сопровождал его во время предвыборной кампании, являлся соведущим популярного канала Мальцева на YouTube и был посвящен во все мероприятия "Артподготовки", в том числе в акции, которые должны были пройти 5 ноября", сообщает редакция.

Окунев, в частности, сказал: "Я знаю, в чем была ошибка Мальцева. В том, что он поверил в людей. Он реально думал, что в России есть миллионы, которые хотят перемен, и если им предложить какой-то понятный и ясный путь этих перемен, то их можно добиться. Он в этом был уверен и именно так размышлял. А сейчас я понимаю, что это было ошибкой. Для кого-то может показаться смешным, что я понял это только сейчас, но тогда казалось, что какая-то протестная сила может появиться. 

Многие сомневаются в его искренности, потому что люди не привыкли, что политик может быть простым и понятным, что если он говорит, что пятого ноября я сделаю революцию, то он действительно верит, что пятого ноября сделает революцию. Глупо это, или наивно, или это на уровне психического расстройства, или чего-то еще – это уже оценка, но Мальцев реально в это верил, и не было никакого двойного дна, не было никакой подставы, которую он готовил, не было никакой договоренности с администрацией президента, это все чушь. 

Изначально, когда еще в далеком марте 2016 года общались про дату "5 ноября", я это представлял следующим образом: к 5 ноября будет создана какая-то критическая масса людей, не меньше 100 тыс. по всей России. Люди выйдут на единовременную акцию протеста, и это будет такое количество людей, с которыми не считаться уже будет нельзя. Мы надеялись, что сработает принцип домино, когда выйдут люди в огромных количествах, с которыми не считаться нельзя и которых просто по автозакам раскидать тоже уже не получается. А потом подтянутся и сотрудники полиции, рядовые, которые тоже не очень хорошо живут, если честно, особенно в каком-нибудь условном Саратове. Потом какие-нибудь военнослужащие и, может быть, чиновники, почему нет, какого-нибудь мелкого, естественно, уровня. Такая была картина фантастическая, тогда примерно такой план был.

Я вдруг понял, что практически все люди, с которыми я работал на канале, находятся в СИЗО. Стало очевидно, что уровень политического заказа, а это именно политический заказ в отношении движения, не имеет вообще никаких границ. Вопрос встал так: либо тюрьма, либо миграция. Меня очень стимулировал тот факт, что 2 ноября в штаб Навального приходят полиция и СК и ищут уже меня, потом ко мне домой приходят полиция и СК. Я понимаю тогда, что все, обратно дороги нет. Решение об эмиграции принималась, ну я не знаю, за 30 мин. Я остался в том, что на мне было, в одном комплекте одежды, только с российским паспортом, семьюстами рублей, ключами от дома, одним телефоном и сим-картами, которые у меня просто в карманах всегда валяются, и все, больше у меня ничего не было из ценностей.

Я абсолютно уверен, что никому не стало бы лучше, если бы я оказался в тюрьме. Уж точно, ни моей бабушке, ни моей маме, ни моей девушке, ни кому угодно. И мне уж точно не стало бы легче от этого, поэтому я о своем решении не жалею".