Три стадии увядания. Как саратовская промышленность за два десятилетия растеряла советское наследие

Рассматриваемый промежуток времени мы условно разделили на три периода по губернаторам, которые руководили областью в это время. Конечно, нельзя огульно обвинять Дмитрия Аяцкова, Павла Ипатова и Валерия Радаева во всех негативных процессах, произошедших в промышленности за время их правления. Но, безусловно, главные политические фигуры не могли совсем не влиять на промышленную политику в регионе и несут часть ответственности за описанные ниже события.

1995-2005: заводы на голодном пайке
В советские годы Саратов был закрытым городом из-за множества оборонных предприятий. Распад СССР, конец холодной войны и гонки вооружений сделали продукцию этих заводов невостребованной. Государство как основной заказчик ушло и из отраслей гражданского назначения, что поставило многие заводы под угрозу полного исчезновения. Не принесла пользы предприятиям и стихийная приватизация. В результате десятки тысяч рабочих и инженеров почувствовали себя не нужными государству, брошенными в водоворот еще не сформировавшегося рынка.

"Лихие 90-е", а также начало нулевых, когда у руля области находился Дмитрий Аяцков, запомнятся как время выживания промышленных предприятий. Массовые сокращения, долги по налогам, зарплатам, за газ, электричество и другие ресурсы – обычные реалии тех лет. Из-за неплатежей рабочие бастовали и перекрывали дороги (как, например, рабочие "Рефлектора" в 1997 году). Трудно приходилось почти всем, в том числе тем, кто сегодня чувствует себя относительно неплохо.

Например, в середине 90-х обанкротилось предприятие "Нитрон". Потом оно было выкуплено "Лукойлом", в 97-м на его базе был создан "Саратоворгсинтез". В начале 2000-х под внешнее наблюдение угодило ПО "Корпус", которое потом не только выжило, но и стало одним из самых стабильных саратовских предприятий. С большими проблемами уже в 90-х сталкивались радиоприборный завод и петровский "Молот". Первый, будучи еще в форме ГУП, прошел через банкротство. После смены собственника к 2004 году разорился "Саратовский НИИ машиностроения" (СНИИМ).

Приходилось тяжело не только "Нитрону", но и всей химической промышленности. На рубеже веков началась ликвидация энгельсского "Химволокна", к 2004 году производство там окончательно остановилось. А в конце этого же года начались массовые сокращения на балаковском "Химволокне", хотя еще за 2 года до этого сообщалось о запуске новых мощностей по выпуску вискозы.

Фотобанк СарБК

Сильно страдал в отсутствие заказов и сбыта Саратовский авиационный завод. Если уж в советское время в перерывах между партиями самолетов САЗу приходилось делать все, от велосипедов до кастрюль, то о новом времени и говорить нечего. В 1990-е годы из-за странных решений руководства предприятие упустило несколько крупных контрактов. А позже оно судорожно хваталось за любые проекты: выпуск комбайнов, дорожной спецтехники, ветрогенераторов. К весне 2001 года мощности завода были загружены на 22%, рабочим задолжали зарплату за пять месяцев, на улицу готовились пойти 880 человек. Аяцков тогда предложил провести деприватизацию завода, однако идея не нашла поддержки ни у руководства предприятия, ни в Москве. Совещания и встречи, которые организовывало правительство Аяцкова, не помогали загрузить предприятие заказами. Впрочем, власть тогда делала для сохранения завода хотя бы это.

Фотобанк СарБК

2005-2012: праздник рейдеров
При Ипатове продолжились негативные процессы, начало которым было положено при предыдущем губернаторе. За эти 7 лет Саратов потерял крупнейшие градообразующие предприятия. Решающую роль в этом процессе сыграли иногородние рейдеры, которые распродали доставшееся им имущество предприятий по частям.

Еще в 2004 году самарская компания RBE скупила сразу несколько крупнейших предприятий области – "Элмаш", "Рефлектор" и "Волгомост". Они же подмяли под себя ряд менее крупных предприятий – институт "Саратовпромпроект", завод ЖБИ, швейную фабрику №2 и т.д. "Волгомост" они вскоре перепродали своим партнерам – нашумевшей в свое время самарской группе "СОК".

Новые владельцы сначала заверяли, что хотят сохранить основной профиль предприятий. Но первые же их действия говорили об обратном. Сначала они очень быстро разорили "Саратовпромпроект" и пустили с молотка его здание. Потом свернули, что могли, на "Элмаше" и "Рефлекторе". К тому времени от этих предприятий уже успели отпочковаться отдельные некрупные производства и цеха, и самарцы начали прессинговать их, чтобы освободить территорию для выгодной перепродажи девелоперам. Под сильное давление попало предприятие "ЭкспоПУЛ", имевшее американского учредителя. Ему отрезали электричество, грозили ФСБ (мол, "американцы" работают в цехах, где "выполняется" оборонзаказ).

В итоге в главном корпусе "Элмаша" через несколько лет открылся магазин "Мега-Мебель". "Рефлектор" был продан в 2006 году компании "Самарский деловой мир", которая еще несколько лет продолжала терроризировать "ЭкспоПУЛ" и других резидентов территории.

Цех авиационного завода, фотобанк СарБК

Но, конечно, главной трагедией этого периода стало окончательное разорение авиационного завода. С 2005 года к предприятию начали подавать банкротные иски. Последний, успешный, поступил в суд в июле 2010 года. Двух лет хватило, чтобы распродать цеха завода и всю его громадную территорию. Процесс увода собственности завода контролировали пензенские управляющие из СРО "Лига".

Что же делала исполнительная власть, почему не вмешивалась в эти более чем подозрительные махинации? Некоторые полагают, что за переделом в промышленности стояли вовсе не приезжие из соседних регионов, а влиятельные люди на верхних ступенях власти, которым губернатор не хотел переходить дорогу. Например, к RBE правительство области относилось по-разному: то обвиняло компанию в рейдерстве, то заключало с ними договор о сотрудничестве. В ситуации с авиационным заводом чиновники и вовсе выполняли роль статистов.

Предприятия закрывались и без участия рейдеров. Например, не оправдались надежды на сохранение производства на балаковском "Химволокне". Предприятие были ликвидировано, хотя на его территории и сохранилась россыпь некрупных производств и фирм. В 2009-м был признан банкротом еще один балаковский завод "Химформ" (руководство предприятия впоследствии было обвинено в его намеренном разорении).

2009-й стал самым трудным годом для саратовской промышленности в этот период: на него пришелся самый разгар мирового финансового кризиса. Производство просело на 22%. В Балакове оно и вовсе обвалилось наполовину. Заводы были вынуждены пойти на сокращения штата. Фактически весь персонал уволил саратовский завод "Тяжелые зуборезные станки", который к тому моменту уже почти не работал. Сильнее всего кризис ударил по районам, где произошла веерная остановка производств – встали балашовский "Балтекс", "Даргез-Ртищево", красноармейский "Сигнал-Маш" (последний закрылся окончательно). В следующие годы предприятиям пришлось восстанавливаться после удара кризиса.

Фотобанк СарБК

2012-2018: пиар во время чумы
Нехорошей первой ласточкой правления Радаева стала окончательная ликвидация авиазавода. К власти новый губернатор пришел в апреле 2012 года, а через несколько месяцев юрлицо САЗа было ликвидировано. Это означало конец эпохи. Впечатленный событием губернатор тогда сгоряча наобещал, что больше не позволит разорить и увести с территории региона ни одного завода.

Саму территорию предприятия еще некоторое время старались представлять как потенциальную промышленную площадку: туда удалось завести компанию "ПирроГрупп", производящую утеплительные панели. Туда же вопреки здравому смыслу хотели пристроить производство элементов гидротурбин. Венцом надежд стал проект по восстановлению производства самолетов (правда, не ЯКов, а легкомоторных), но он растаял в воздухе, даже не успев приобрести очертания. К тому времени территорию САЗа уже давно поделили и вовсю начали осваивать застройщики.

Хотя правительство Радаева обвиняло во всех грехах его предшественника, экономическому блоку досталось от Ипатова и кое-что хорошее. Это череда инвестпроектов, которые в первые годы Радаева как раз подходили к своему логическому завершению. "Северсталь", завод РБП под Саратовом, новые заводы "Боша", да даже локомотивный завод и "Балаково-Центролит" были задуманы раньше, еще в "темные ипатовские времена". От новой команды требовалось просто не слишком мешать инвесторам и выполнять их технические просьбы, что чиновникам с блеском удалось. Губернатор и его окружение были в эйфории: в регионе открывалось по 4-5 заводов в год. Правда, длилось это недолго.

Когда видимые успехи экономики закончились, доказывать эффективность своей работы чиновникам пришлось статистикой и пиаром. Иногда приходилось раздувать из мух слонов и строить воздушные замки. Апогеем такой политики стало предложение Радаева заводу СЭПО выпустить свой "седьмой айфон". Медийный эффект был колоссальным, цитата мгновенно стала мемом в интернете. Правда, к реальному положению дел в промышленности она не имела никакого отношения. До сих пор гадают, шутил губернатор или говорил всерьез. Одни полагают, что он намеренно устроил шум, чтобы "разлетелось". Другие не исключают, что губернатор в действительности не совсем видит разницу между холодильником "Саратов" и "яблочным" девайсом (ведь и то, и другое работает на электричестве).

Истончение инвестиционного портфеля сопровождала другая тревожная тенденция: участились банкротства и ликвидации саратовских предприятий. В апреле 2015 года были сокращены работники мебельной фабрики "Шатура" в Балакове, а предприятие было выставлено на продажу. Один за другим заводы стали подходить к опасной черте. "Саратовский завод приборных устройств", "Саратовский лифтостроительный завод", "Волжский дизель имени Маминых", "Завод автономных источников тока", "Саратовский завод резервуарных металлоконструкций", "Волгодизельаппарат", "Саратовский комбикормовый завод". Список можно продолжать новыми участниками.

Фотобанк СарБК

Еще более недобрыми признаками стали проблемы у новых предприятий. Сегодня мало кто помнит о компании "Волгамет", которая построила под Балаковом и Вольском первые в области мусоросортировочные комплексы. Удивительно, что инвестору пришлось буквально зубами вырывать у городских коммунальщиков мусор. Из-за этого предприятия очень быстро ушло в долги и обанкротилось, а на рынок в тот же момент пришел монополист – "Управление отходами". Через три года после открытия разорился и был продан завод кровельных материалов РБП. Так и не вышел на запланированные мощности Энгельсский локомотивный завод, его дальнейшая судьба неизвестна.

Область за несколько лет потеряла крупнейшие компании. В 2016 году после очередной смены собственника из региона ушел "Волгомост", сейчас он находится в затяжном банкротстве. В этом году потеряла хозяйственную самостоятельность вторая крупнейшая саратовская компания – "Солнечные продукты". Объявлено о закрытии "Саратовской табачной фабрики". В правительстве области по поводу последнего события заявили, что невелика потеря, имея в виду, что многомиллиардные акцизы от табака пополняли не региональный, а федеральный бюджет. Безусловно, если бы это было всего одно закрывающееся предприятие за последние 20 лет, и то не самое крупное, на его потерю можно было бы взглянуть как на досадную неприятность. Но в нынешних условиях уход "табачки" прозвучал по-настоящему трагическим аккордом.

Цех "Саратовской табачной фабрики", фотобанк СарБК

Наш обзор не претендует на название исчерпывающего. Мы не упомянули многих других закрытых, открывшихся и работающих всему назло предприятий. К подробностям истории и современного состояния саратовской промышленности "Фокус города" планирует вернуться в будущих публикациях. Приглашаем промышленников, экономистов и других неравнодушных к теме саратовцев поделиться своим мнением по поводу произошедших в отрасли изменений.

Мнения экспертов

Юрий Ерофеев, генеральный директор группы компаний "ТЕСАР", депутат городской думы ("Единая Россия")

"Нельзя говорить, что при Аяцкове было лучше, а при Ипатове стало хуже. У всех трех губернаторов были разные полномочия. Во времена Аяцкова у руководителя субъекта РФ таких полномочий было больше, он мог влиять на федеральные структуры, работающие в регионе. Часть предприятий в 90-е были развалены в результате приватизационной кампании Чубайса. Но вообще при областном правительстве действовала специальная комиссия, которая оценивала целесообразность банкротства предприятий. И без ее решения завод обанкротить было нельзя.

При Ипатове у губернаторов стало гораздо меньше полномочий. У Радаева таких полномочий не осталось совсем. Губернаторы потеряли возможность влиять не территориальные органы госвласти, на федеральные законы, на тарифную политику. Губернаторы ограничены вертикалью власти.

Промышленность сейчас находится под сильным давлением монополистов, которые обеспечивают их электричеством и другими ресурсами. Населению это не так заметно, но, например, мы за электроэнергию должны 70% платить авансом. А ведь федеральные органы власти напринимали законов, которые лоббировались монополистами и ставят в выгодное положение именно их. Непросто предприятиям работать с госзаказчиками. Чтобы создать продукцию, нужно найти деньги, взять их в банке, а банки не спешат давать кредиты. После того, как продукция изготовлена и поставлена, госзаказчики имеют право с нами рассчитываться в течение трех месяцев.

Выросла нагрузка со стороны монополистов, налоговых органов, финансовая ситуация ухудшается. Именно поэтому в последнее время наблюдается тенденция банкротств предприятий. Об этом нужно говорить федеральному центру, писать обращения в Москву, чтобы там понимали, что региональные власти не могут влиять на предприятия, которые попадают под банкротство. Чаще всего предприятия, оказавшиеся в такой ситуации, можно спасти – достаточно подписать график рассрочки платежей, и заводы смогут и старые долги погасить, и новые будут платить. Федеральным органам в принципе плевать на то, что какое-то предприятие в регионе может закрыться. Им главное выполнить закон. Радаев, кстати говоря, этого не скрывает, он говорит об этом, в том числе и в Москве".

Сергей Лисовский, сопредседатель общественного совета при министерстве промышленности и энергетики Саратовской области, курировал промышленность в правительстве области в 2000-2006, 2011-2015 годах

"Мы с другими бывшими директорами предприятий обсуждали ситуацию и пришли к выводу, что сейчас она настолько неоднозначная, что даже хуже, чем в 90-е годы. Главное, что должно быть у бизнеса – вера в будущее, в стабильность и надежность, а этого как раз и нет. Усиливается административное и налоговое давление федеральных структур. Кудрин сказал, что за последние 10 лет средний темп роста – 1%. Это характерно для стагнирующей, а не развивающейся экономики. Кроме того, мы всегда работали в условиях, когда доходы, в первую очередь у населения, росли. Сейчас же мы находимся в периоде их падения. Это самое страшное, потому что рост доходов населения – это один из стимулов развития промышленности. Еще одна проблема в том, что контрольные цифры, которые устанавливаются перед правительством РФ, например, по той же инфляции, не выполняются. Тут можно много еще говорить. По сумме этих факторов ситуация очень нехорошая.

Если говорить про Саратовскую область, приходится констатировать снижение инвестиционной активности. Вы сами видите, что происходит в сравнении с 2007-2010 годами, когда зарождались предприятия, и в 2011-2014-м, когда они вводились в большом количестве. Сейчас таких объектов просто нет, а ведь это залог будущих доходов бюджета, роста зарплат и других побед экономики".

Александр Пантелеев, политолог

"Ситуацию в промышленности при разных губернаторах нельзя сравнивать. Причина тому – промышленность имеет свойство инертности. В 90-х были одни исторические условия. Советская промышленность, хоть и подбитая, тогда еще сохранялась, работали цеха, трудились высококвалифицированные кадры. Поэтому во времена Аяцкова промышленность еще по инерции работала, хотя потихоньку уже загибалась. Аяцков делал все, что мог, но помешать этому процессу у него не получилось.

При Ипатове инерция ослабла, это был уже излет советской индустрии. Поэтому начался поиск новых производств, для старых площадок стали искать новое применение, с тем чтобы их продать и войти в рынок. На мой взгляд, Ипатов с этой задачей не справился. Хотя он сам был промышленником, руководил предприятием, но не смог помочь промышленности. Процесс распродажи предприятий, который начался еще при Аяцкове, при Ипатове достиг максимума и шел бесконтрольно. Например, именно при Ипатове был окончательно разорен авиационный завод, хотя, по-моему, губернатор все-таки мог сделать кое-что. Именно он должен был тут суетиться, договариваться с федеральным правительством, чтобы у авиазавода появились заказы. Другим слабым звеном оказалась оборонная промышленность, которая плохо диверсифицировалась. Руководителям предприятий поначалу это было не нужно, а потом оказалось поздно.

Так что Радаев имел дело уже с разбитым корытом. Предприятия закрылись, специалисты разбежались. Радаев оказался в ситуации, когда потребовалось создавать новые предприятия, привлекать новых инвесторов, и что-то ему удалось сделать. Но мы видим, что сейчас экономика и инвестиции в стране стагнируют. У губернатора в этом отношении подрезаны крылья. Система выстроена таким образом, что все деньги крутятся в Москве, и уже центр решает, кому давать, а кому не давать, а это уже во многом вопрос не экономики, а политики.

Так что каждый губернатор в чем-то недоработал, но я бы из трех выделил, наверное, все-таки Ипатова. Ему как-то было все откровенно до лампочки. Разрушается? Пусть разрушается! Мне кажется, что Ипатов должен был сделать намного больше".

Ольга Алимова, депутат Государственной думы (КПРФ)

"Мы не можем сравнивать губернаторов с точки зрения промышленности. Аяцков руководил во времена почти сразу же после развала Советского Союза. Промышленность оставалась мощной, еще работали предприятия, которые потом начали потихоньку сбрасывать соцсферу, неликвидные активы. Государство еще было заинтересовано в выпуске продукции. И руководителями заводов были те, кто прошел советскую школу подготовки кадров, хотя уже приходили и частные структуры.

Ипатов руководил госпредприятием. Он был в большей степени государственник, чем те, кто впоследствии с ним работали. Но предприятия уже гибли и от неумелого руководства областью, и в связи с тем, что руководители страны делали все, чтобы отдать их в частные руки, распродать все, построенное великой державой. Остановить этот процесс было уже невозможно, потому что была принята масса подзаконных актов, которые давали возможность разворовывать всё. Предприятия стали разваливаться, и желания сохранить их не было и у губернатора в том числе, хотя законы и не позволяли вмешиваться в этот процесс на региональном уровне. Не хочу тут никого оправдывать – в тех же условиях другие регионы, например, смогли сохранить свои авиационные заводы и оборонные производства, а в Саратове они были уничтожены.

В поздние ипатовские годы региональная элита, в том числе будущий губернатор Радаев, были увлечены не спасением промышленности, а тем, как бы свергнуть Ипатова. А между прочим, именно в это время распродавалось имущество авиационного завода. К приходу Радаева на губернаторский пост сохранились крупицы бывших советских производств. Их можно было бы еще сохранить, но, с одной стороны, опять же мешали федеральные законы, с другой, это было сложно, ведь нужно было биться за каждое предприятие. Гораздо проще было брать кредиты для исполнения указов президента. Так что все три губернатора сделали очень мало для сохранения промышленного потенциала нашей губернии".