Криминальные аборты. Практика "черных акушеров"

Уйти в подполье

Впервые о законопроекте, ужесточающем уголовную ответственность для врачей, практикующих проведение абортов на поздних сроках, заговорили этой весной. Инициаторами выступили депутаты Госдумы от "ЕР", поддержав идею Татьяны Яковлевой, видного "единоросса" и члена комитета по охране здоровья Госдумы. Авторы документа подсчитали, что аборты являются основной причиной материнских потерь в России и смертность по ним составляет от 25 до 60% в зависимости от региона.

Правда, данная статистика противоречит официальной информации, которая приходит в Минздравсоцразвития из самих регионов. Чаще всего областные чиновники рапортуют, что смертность от абортов, и тем более криминальных, давно находится на нулевой отметке. Да и самих нелегальных оперативных вмешательств практически нет. Из общей положительной статистики выделился только Южный Урал: этим летом минздрав Челябинской области открыто заявил, что экономический кризис привел к увеличению подпольных абортов. Ежегодно на Южном Урале происходит примерно 10-15 нелегальных абортов, а в прошлом году 5 женщин, решивших избавиться от ребенка на поздних сроках, скончались.
Но видимо, разработчиков законопроекта не удалось ввести в заблуждение "прилизанной" региональной статистикой. И подзабытый за лето документ был внесен в Госдуму в конце октября. Татьяна Яковлева честно призналась, что точное число нелегальных абортов и смертельных исходов после них определить практически невозможно, но это вовсе не значит, что проблемы не существует. Однако уголовное преследование грозит только "бабкам-повитухам", то есть тем, кто не имея высшего медицинского образования решается провести столь сложное оперативное вмешательство. Остальные ситуации в УК РФ не прописаны и врачи, пойманные на нелегальном аборте, проведенном в стенах медицинского учреждения, никакой ответственности за это не несут. Максимум - лишаются должности. Пробелы в законодательстве подтверждаются официальной статистикой: по информации правоохранительных органов, в 2009 году в стране зарегистрировано 28 преступлений по фактам незаконного производства абортов, выявлено 13 чел, совершивших преступление, 11 - по наиболее тяжкому составу. В суд с обвинительным заключением направлено всего 7 дел.

Именно эту правовую несправедливость должен решить новый законопроект. Предлагается внести в ст. 123-ю УК (незаконное проведение искусственного прерывания беременности) часть, касающуюся врачей, имеющих высшее медицинское образование соответствующего профиля. За незаконно проведенное вмешательство им будет грозить штраф до 300 тыс. руб, либо лишение свободы на срок до двух лет с лишением права занимать определенные должности. Если же нелегальный аборт проводился в частной клинике за деньги, врачу придется отсидеть уже 8 лет. Тот же уголовный срок будет грозить акушеру, если женщина погибла на операционном столе. Предлагается увеличить наказание и для "черных акушеров" без высшего образования: штраф вырастет с действующих сегодня 80 тыс. до 500 тыс, а лишение свободы с двух до четырех лет.

Но чтобы понять, о чем идет речь, нужно разобраться в структуре самих абортов. В 36-ой ст. "Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан" прописано, что искусственное прерывание беременности может проводиться только в учреждениях, имеющих лицензию на медицинскую деятельность, и врачами, имеющими специальную подготовку, - рассказывает Ольга Аккузина, главный внештатный акушер-гинеколог Саратовской области, заместитель главного врача областного центра планирования семьи и репродукции. "Законные аборты проводятся в трех случаях: по желанию женщины, в том случае, если срок беременности не более 12-ти недель, по социальным показаниям при сроке до 22-х недель, а так же при наличии медицинских показаний и согласия женщины - независимо от срока беременности. То есть, в том случае, если состояние плода или здоровье женщины ухудшаются и грозят осложнениями. Что касается социальных показаний, то когда-то их было много, но сейчас от длинного списка осталось только четыре пункта: беременность в результате изнасилования, смерть мужа во время беременности, наличие решения суда о лишении или ограничении родительских прав, а так же инвалидность первой-второй групп у супруга. 7-8 лет назад социальных абортов в области было немало - 300-400 в год, или 1,5% от общего количества. Сейчас их проводится не больше 5-6 в год".

Общее количество абортов в губернии, согласно официальной статистике, так же ежегодно уменьшается. В прошлом году было проведено 20 357 искусственных прерываний беременности. Показатель составляет 26,5 на одну тысячу женщин фертильного возраста (общероссийский показатель выше - 28,5).

Частный случай

Толчком для ужесточения ответственности для "черных" акушеров-гинекологов послужили случаи проведения нелегальных абортов в частных медицинских центрах.
Как объявила Татьяна Яковлева, сегодня в России открываются частные клиники, "по сути представляющие собой абортарии, где кроме абортов пациентам не оказывается никакой помощи". По неофициальной информации, в столичных клиниках проведение оперативного вмешательства на поздних сроках стоит от 15 до 30 тыс. руб.
"Раньше у нас не было частных клиник, а криминальные аборты делали только повитухи", - сообщила депутат. "Никому и в голову не могло прийти, что это может сделать врач с высшим медицинским образованием!"
В начале августа нынешнего года врачи столичной частной клиники "Гемотест" выбросили тело умершей после неудачного аборта пациентки в парк. Молодая уроженка Киргизии обратилась в клинику с просьбой сделать аборт на большом сроке беременности, и врачи согласились на противозаконное операционное вмешательство, хотя у медучреждения вообще отсутствовала лицензия на проведение подобных операций. Во время проведения аборта женщина умерла, и врачи решили спрятать ее труп, в надежде, что жительницу другого государства никто не станет искать. Аналогичное дело было рассмотрено Пресненским судом Москвы в июле этого года. Врач частной клиники "Инвест-альянс" провела аборт гражданке одной из азиатских республик, которая находилась на сроке беременности свыше 16 недель. Во время операции началось кровотечение, но врач, опасаясь ответственности более шести часов не вызывала скорую помощь. В результате пациентка умерла.

Ольга Аккузина говорит: В Саратовской области криминальных абортов нет уже лет десять. Хотя, думаю, эта проблема существует, ведь о какой-то части выполненных абортов мы просто не знаем. Все проведенные вмешательства невозможно отследить, поскольку мониторинг беременностей у нас не отлажен. По идее, все должно происходить четко и слаженно: кабинеты УЗИ - диагностики и акушеры-гинекологи женских консультаций частных клиник должны отчитываться за каждый случай диагностики беременности. И только в этом случае мы можем точно знать количество беременностей, и отследить, куда беременность делась. Но такого мониторинга нет, и можно предположить, что какой-то процент абортов проводится нелегально. Что же касается нелегальных абортов в частных клиниках, то я не думаю, что наши саратовские медучреждения этим грешат. Хотя могу отметить, что по отношению к частным клиникам в нашей стране очень либеральное законодательство. У нас нет статистики обращений беременных женщин в частные медучреждения, нам ее никто не предоставляет. Кто-то дает информацию о выполненных абортах, а кто-то - нет, хотя статистика должна быть общей. Если верить той информации, которую нам предоставляют частные медицинские учреждения области, то на их долю приходится около 1,5 тыс. абортов в год.

В ГУВД области подтвердили информацию о том, что криминальных абортов на территории губернии не было уже несколько лет. Правда, в неформальных беседах оперативники отмечают, что в совершении преступлений такого рода участвуют только двое - тот, кто проводит аборт и сама беременная женщина. Поэтому установить факт проведения нелегального оперативного вмешательства невозможно. Если только пациентка не умирает в результате неумелых манипуляций "черного акушера".
Что же говорят сами частные клиники в ответ на выдвинутые обвинения? "Идет оговор на частную медицину, федеральные чиновники снова хотят очернить нашу работу", - считает Вадим Шанин, доктор медицинских наук, руководитель частной клиники N1. "Мы гораздо более проверяемы и прозрачны, чем государственные структуры, и у нас нет, и не может быть таких беспорядков, как нелегальный аборт. А вот государственные медицинские структуры этим грешат, вернее это прерогатива частных гинекологов, работающих в государственные структурах. Они уже и там создали свою частную "кормушку". У нас были случаи, когда в клинику обращались женщины с подобными проблемами, но мы однозначно говорили - нет. А потом выяснялось, что услуги такого рода им были оказаны в государственных лечебных учреждениях. Причем, по моей информации, это стоит больших денег".

Вадиму Шанину сложно не верить, да и в Интернете можно найти живое подтверждение его словам. На форумах о беременности и абортах саратовские девушки делятся своими проблемами, а некоторые рассказывают случаи, как им помогли избавиться от ребенка на приличном сроке беременности, причем в обычной больнице. Эту информацию сложно подтвердить, но тем не менее пища для размышления имеется.

Неоправданный риск

Правозащитники и юристы уверены в другом - если бы государство не стало "закручивать гайки", и принимать ужесточения по срокам беременности и их показателям, женщинам не пришлось бы рисковать жизнью в сомнительных медцентрах или на частных квартирах.
"Если новый документ будет принят, мы получим еще один мертворожденный закон", - считает юрист Юрий Петренко. "Врачебное сообщество очень крепкое, сплоченное и не сдает 'своих'. Причем это касается как частной, так и государственной медицины. А сами пациентки, даже истекая кровью, не скажут, где им делали искусственное прерывание беременности. Бороться с нелегальными абортами при помощи увеличения штрафов или угрозы тюремного срока бессмысленно, гораздо проще было бы не сокращать перечень показаний для абортов по социальным показателям. И тогда женщинам не пришлось бы на свой страх и риск искать врача, который согласиться на проведение нелегального аборта".

В декабре 1987 года Министерство здравоохранения СССР издало приказ, разрешающий искусственное прерывание беременности до 28-ми недель по так называемым социальным показаниям. Их было 7: инвалидность первой-второй групп у мужа, смерть супруга во время беременности жены, расторжение брака, пребывание женщины или ее мужа в местах лишения свободы, наличие решения суда о лишении или ограничении родительских прав, многодетность, беременность в результате изнасилования. В 1996 году правительство РФ постановлением расширило перечень социальных показаний для искусственного прерывания беременности на поздних сроках. По новому документу предельный срок прерывания беременности сокращался с 28 до 22 недель, что соответствовало нормам, установленным ВОЗ, и почти вдвое увеличивался перечень социальных показаний. Показаниями для проведения аборта на поздних сроках считалось: отсутствие жилья, статус беженца или переселенца, безработица, доход семьи ниже прожиточного минимума, отсутствие законного супруга, беременность, наступившая в результате сожительства кровных родственников. Но в 2003 году перечень резко сократили, оставив в нем всего четыре пункта (читай выше). Однако сегодня в Госдуме есть немало депутатов, выступающих за полный запрет абортов, и желающих урезать даже этот скудный перечень. Все это объясняется проводимой в стране демографической политикой, но увы, увеличивает количество брошенных детей и число криминальных абортов на поздних сроках.