Темы недели: накануне пропускного режима, куда бегут чиновники

10 заповедей самоизоляции

Кажется, саратовцы расслабились. Наверное, не последнюю роль в этом сыграли действия самих региональных властей. С начала апреля они начали постепенно раскручивать гайки. Разрешили работать промышленным предприятиям, потом стали вводить точечные послабления для некоторых заведений и организаций. Складывалось впечатление, что чиновники готовы пойти и на большие поблажки — например, они уже были на пороге того, чтобы разрешить работать парикмахерским...

Но ситуация изменилась. Темпы распространения COVID-19 стали расти, пока в арифметической прогрессии (постучим по дереву). В то же время, саратовцы отсидевшие две недели дома, забывшие, что такое кафе и торговые центры, стали выбираться на улицу. Погода-то становится все теплее, листочки начинают проклевываться... Очень трудно в такой обстановке удержаться. Кого-то потянуло на шашлыки... Кто-то заспешил к подпольным парикмахерам и маникюршам... В результате дневные показатели самоизоляции в Саратове по "Яндексу" на этой неделе опускались до 2,3-2,4 балла.

Региональным властям это очень не понравилось. Вышеупомянутый вице-губернатор Александр Стрелюхин давно уже увещевал и грозился, а от полиции требовал перейти к активным действиям. И полиция перешла. На этой неделе стражи порядка стали выписывать беззаботно гуляющим гражданам реальные протоколы, а суды — давать реальные штрафы. Наказания разные — от предупреждения до 15 тыс. рублей. Вышел, например, горожанин покачать пресс на спортплощадку — а ему за это 3 тысячи. Любители шашлыков тоже пострадали — двум из них придется отдать государству по 6 тысяч. Дороговатый вышел деликатес... А предпринимателю, которая во время запрета продала какому-то клиенту три розы (мало ли, вдруг было какое-то неотложное романтическое происшествие), впаяли штраф в 50 тыс. рублей.

Стрелюхин винит в росте заболеваемости именно нарушения самоизоляции. От послаблений власти снова перешли к затягиванию поясов. С 20 апреля в области вводится пропускной режим. Закрыты храмы и кладбища. Молитва в храме сегодня приравнивается к административному правонарушению. Ждем штрафов в отношении набожных граждан (вот только не оскорбляет ли это чувств верующих?).

Сегодня правительство провело брифинг (т. е. коротко рассказало) о введении пропускного режима. Между тем, нюансов в ситуации масса, ведь поводов выйти из дома граждане могут найти куда больше учтенных правительством 10-ти. Например, если вам понадобилось какое-то лекарство, а в первой попавшейся аптеке его нет. Или если вам нужно получить срочную посылку. Или если вы хотите сэкономить и купить продуктов не в ближайшем магазине, а в большом гипермаркете. В общем, все это предстоит выяснять нам на практике, так сказать, на своей шкуре. А кому-то еще и заплатить из своего кармана государству.

Сегодня еще более спорным кажется решение региональных властей закрыть все и сразу в то время, когда заболеваемость в области исчислялась всего несколькими случаями. За прошедшее время у людей уже накопились усталость и стресс, так что они предпочитают не слушать власти и выходить на улицу. И думается, что недовольство и конфликтность будет с каждым днем только нарастать. К сожалению, не все понимают, почему они должны слушаться распоряжений местных чинуш и полицейских, если в регионе нет режима ЧС или даже карантина.

При этом власти почти не принимают никаких мер по контролю за приезжающими из Москвы и других регионов, где ситуация с коронавирусом острее. А ведь во многих случаях именно приезжие стали разносчиками заразы — они за границей не были и считали себя здоровыми. Вместо того, чтобы закрыть и пытаться контролировать всех, можно было проконтролировать десятки тысяч — не исключено, это остановило бы рост заболеваемости даже лучше, чем пропускной режим.

Кадры бегут с корабля

Кажется, непростой экономической, политической и социальной ситуации в регионе стали не выдерживать даже министры и другие должностные лица. Первой ласточкой среди них стал руководитель управления защиты населения ЧС администрации Саратова Даниил Рагозин. Казалось бы, в момент, когда население как раз больше всего нуждается в такой защите, все должны оставаться на местах. Не тут-то было.

Следом подали в отставку зампред правительства области Валентина Гречушкина (в должности зампреда-министра занятости и руда ее сменил Сергей Наумов, место которого с приставкой и.о. отдали министру образования Ирине Седовой), министр транспорта и дорожного хозяйства Николай Чуриков, директор института развития образования Лариса Колязина, директор центра экспертизы в строительстве Станислав Безяев.

Конечно, с коронавирусом можно связать не все отставки. Например, Гречушкиной, наверняка, пришлось бы отвечать за все вопросы, связанные с выросшей безработицей, поддержкой работников и обедневших граждан. Вместо ответственного за всё исполнителя она теперь превратилась в простого советника — и переместилась оттуда, где ей руководил Стрелюхин, под теплый бок губернатора Радаева.

Г-н Чурикова торпедировал не кто иной, как сам Вячеслав Володин, который довольно неожиданно поручил написать на него жалобу в прокуратуру. Мол, фирма его дочери, которая раньше принадлежала самому Чурикову (она возникла после удачной приватизации одного из госпредприятий) подозрительно часто выигрывает госзаказы. Чуриков держался в правительстве с 2013 года и никому якобы раньше в голову не приходили такие подозрения. В последние годы он на публике показывался все реже и почти ни в какой активности министерства не участвовал, отдав все практические вопросы под ответственность заместителей.

Ситуацию прокомментировал у себя в Telegram-канале депутат Госдумы Николая Панков. В отличие от большинства, ему тут "все понятно".  По его версии, Колязина не справилась с организацией дистанционного обучения у школьников (почему-то она, а не министр образования, которая в итоге получила повышение), Гречушкину – "вывели из-под удара", иначе бы "скелеты в шкафу" могли привести к "бесславному завершению ее карьеры", с Чуриковым вообще все просто – при огромном финансировании входить в тройку регионов с самыми плохими дорогами не комильфо. Но понятнее всего депутату Госдумы увольнение Безяева, о существовании которого большинство горожан, похоже, и не знали до упоминания его Панковым. "Уже не раз были жалобы, что качество документации низкое, сроки подготовки затягиваются. А после экспертизы проект иногда дорожает просто в возмутительных масштабах.
"В качестве примера: разработка проекта восстановления дома-музея летчика, Героя Советского Союза Виктора Талалихина в Тепловке обошлась в 2 млн рублей, а после прохождения экспертизы сумма реставрации составила 12 млн. рублей. Стоимость строительства детских садов в Энгельсе вдруг резко возрастала с 64 до 94 млн рублей, когда в торгах участвовали, считаю, аффилированные организации, - отмечает он. - В таких случаях возникает вопрос, идет ли речь о непрофессионализме экспертов или уже о коррупции тех, кто возглавляет эти структуры? Возможно, не просто так в свое время пришлось сменить руководство старейшего проектного института области. А теперь встал вопрос и по поводу тех, кто проводит экспертизу. Кому как не им беспокоиться о разумном соотношении "цена – качество", сберегая бюджетные средства? А получалось почему-то наоборот".

У политолога Александра Пантелеева свое объяснение происходящих изменений. "Власть понимает, что в создавшихся непростых экономических, политических и социальных условиях надо что-то делать, принимать какие-то решения, тем более, что глава государства сам наделил их такими полномочиями. Но решения, которые они умеют принимать, - кадровые. Эти увольнения, назначения абсолютно ничего не решат в сложившейся ситуации. Зато создают необходимую движуху, - предположил политолог. – И еще один интересный момент. Губернатор как бы самоустранился от решения проблемы: внутренние вопросы в регионе решает Стрелюхин (очень показательный момент, когда один чиновник обещает открыть парикмахерские, а второй – который и принимает решения – не дает им такого разрешения – Ред.), внешние – у Вячеслава Володина (и не случайно его местные власти постоянно благодарят за то. за се). А где же губернатор?"