Органы умерших станут донорскими по умолчанию. Презумпция согласия

Согласно новому закону, запрет на использование органов будет возможен только в одном случае — если человек при жизни письменно выразил свою волю и запретил использовать свои органы после смерти. При отсутствии такой бумаги в случае внезапной кончины по умолчанию будет считаться, что такое разрешение имеется. Более того, у родственников не будет права вето на подобное разрешение.

Сейчас, если воля умершего неизвестна, решение о пересадке органов принимают родственники: супруги, дети, родители, братья, сестры или бабушки с внуками. Пересадка органов также возможна, если при жизни погибший оставил письменное или устное согласие, выраженное в присутствии свидетелей.

— Трансплантация почки в России производится в 20 раз реже, чем в США, мы даже Турции проигрываем в этом вопросе. А это не только спасенные жизни, это развитие и медицины, и технологий, и фармацевтических медпрепаратов. В 2011 году в РФ проведено 1307 пересадок органов, в этом должно быть порядка 2 тыс. операций. В США в год проводится не менее 20 тыс. пересадок в год, — приводит статистику Куликов.

Коммунист считает, что кроме очевидной этической составляющей, когда мертвые помогают живым, трансплантология решает и ряд экономических вопросов. Трансплантация почки стоит 800–900 тыс. рублей, и после операции человек становится чаще всего полноценным здоровым членом общества. А стоимость процедуры по очистке крови — диализа — обходится в 1 млн рублей в год. И делать ее нужно ежегодно.

В "Единой России" также считают, что тема трансплантологии назрела и пришло время для ее решения.

— В начале 2000-х мы задержали нашу трансплантологию практически на 10 лет. Нужно понимать, что пересаживают органы от мертвого тела, не человека — это просто и ясно. Тело должно быть живым, а мозг — мертвым. Я закон не видел, но обязательно буду вмешиваться в процесс его создания с точки зрения практикующего врача, — заявил член комитета по охране здоровья, депутат от партии власти Василий Максимов.

В недавнем прошлом Максимов — руководитель областной клинической больницы, специализирующейся на диализе и пересадке органов. Он считает, что рассказы о продаже органов от живых доноров в СМИ несостоятельны.

— Это сделать практически невозможно. Как делают трансплантацию почки: лежит человек с погибшим мозгом в реанимации. Там задействовано порядка шести врачей только на консилиуме. Плюс срок от пересадки до трансплантации практически несколько минут. А трансплантация органов — очень сложный процесс, это не сутки, а всего несколько часов, поэтому я не представляю, как можно "разобрать человека на органы" в каком-то подвале и потом развести по каким-то центрам. Как в больнице можно разобрать человека на органы, чтобы об этом не узнала вся больница? — удивляется Максимов.

Между тем в Русской православной церкви с таким подходом не согласны. Там выступают за презумпцию несогласия.

— У нас изначально была такая позиция: донорство — дело благородное. И я знаю многих людей, которые завещают свои органы в случае преждевременной смерти людям, которым они могут понадобится. При этом донорство должно быть добровольным, потому что мы знаем, что во всех странах, особенно где законодательство в области медицины не развито до мельчайших подробностей, есть опасность злоупотребления. Поэтому презумпция несогласия видится оправданной до тех пор, пока каждый человек не будет уверен, что врачи будут бороться до конца за его жизнь, а не пойдут по пути изъятия органов у еще живого и могущего выжить человека. Для этого нужны ответственность, гражданский контроль, может быть, максимальный доступ к информации со стороны родственников, общественности. Всё это можно отрегулировать, — заявил протоиерей Всеволод Чаплин.