Пьянству отбой. Смогут ли в Саратове возродить систему вытрезвителей

Подарок к Новому году

В Саратовской области история вытрезвителей сложилась особым образом. Как и в целом по стране, они появились у нас в самом начале прошлого века, сразу после Революции были закрыты, а в 30-е годы восстановлены уже в советском формате. Какое-то время они находились в ведении Наркомздрава, а потом перешли в структуру НКВД, позже – МВД.

Со временем характерными особенностями медицинских вытрезвителей стало отсутствие медицинской составляющей, выполнение "плана посещаемости" (привозили и тех, кто вполне мог добраться до дома и протрезветь там), исчезновение денег и ценных вещей "посетителей", более чем спартанские условия, унижения и еще ворох проблем после такой ночевки. О том, что человек попал в вытрезвитель, сообщали на работу, а там могли и уволить за такой проступок.

В области во время расцвета системы через эти учреждения проходили до 150 тысяч человек в год (по некоторым оценкам, половина – незаконно). По итогам пребывания они выплачивали штраф за появление в нетрезвом состоянии в общественном месте (в 80-х годах — от 20 до 30 рублей) и сумму за содержание в изоляторе (в 1993 году в Саратове она составляла 3 000 рублей).

В конце 90-х годов власти региона решили вытрезвители закрыть. "Мы в течение года изучали этот вопрос до последней точки и запятой, -  вспоминает Александр Ландо, который тогда занимал должность председателя комиссии по правам человека в Саратовской области. -  И вот накануне 1998 года губернатор Дмитрий Федорович Аяцков предложил: "Давайте сделаем подарок жителям области к новогодним праздникам". Пригласил всех силовиков, сделал это объявление. Замначальника ГУВД Владимир Иванович Ходжейса тогда прогнозировал коллапс в новогоднюю ночь. Но никакого коллапса не случилось ни первого, ни второго, ни десятого января. Парадокс, но после закрытия вытрезвителей я практически перестал видеть пьяных, которые лежат на улице".

При этом экс-омбудсмен признает, что в том решении были допущены ошибки: "Мы определили, что люди, которые не могут сами передвигаться, должны доставляться в больницы. И здесь была заложена бомба. Надо было для этого открывать специальные палаты, отделения или учреждения. А в обычных палатах пьяные мешали остальным пациентам. Иногда начинали буйствовать и даже нападать на персонал".

Ошибкой Александр Ландо считает и ликвидацию лечебно-трудовых профилакториев. "Путевку" туда "выписывал" суд с учетом результатов экспертизы, поэтому нарушения прав человека здесь если и допускались, то в единичных случаях, замечает он.

Долгое время на территории России вытрезвителей не было в кавказских республиках и Саратовской области. В стране ликвидация этих учреждений началась в 2010 году.

Фотобанк СарБК

 "Чай с пироженками подавать?"

Последние вытрезвители были ликвидированы в стране в 2012 году. Такое впечатление, что вслед за этим сразу же началась дискуссия об их возрождении. Впрочем, сколько бы на разных уровнях ни обсуждали новую модель учреждений, главный вопрос – о том, какое ведомственное подчинение они получат, остается открытым. Ответа на этот вопрос нет и в проекте закона о возвращении вытрезвителей, который принят Госдумой в первом чтении, а до конца этого года должен пройти второе и третье чтение.  Однако планируется, что закон вступит в силу уже с января 2021 года.

Александр Ландо считает, что возрожденные вытрезвители должны войти в подчинение минздрава или министерства социальной защиты. Потому что в структуре силового ведомства они могут вернуться к порочной практике: "Есть учреждение, есть место, значит надо его заполнять. Не исключено, что часть посетителей будут попадать туда по пословице "Лес рубят, щепки летят"". К слову, авторы законопроекта предлагают спрашивать у нетрезвого гражданина согласие на содержание в вытрезвителе (у тех, кто уже не способен его дать, спрашивать не будут). Но насколько эта мера предотвратит злоупотребления, неизвестно.

Руководитель Саратовской региональной общественной организации трезвости и здоровья, член Общественной палаты Наталия Королькова убеждена, что подобные учреждения должны входить в состав социального ведомства и использовать  опыт дореволюционных приютов для больных алкоголизмом (в Саратове такой находился на улице Григорьева). "Я разрабатывала проект закона о создании центра для таких людей еще до того, как у нас социально-реабилитационные центры появились в стране, как грибы. Но у них сложился другой уклон. Я же говорила о замене понятию "вытрезвитель" и предлагала, чтобы в социально-реабилитационных центрах были медики, психологи, социальные работники и другие специалисты, которые бы оказывали помощь этим людям".

Впрочем, вопрос подчинения является вовсе не единственным принципиальным моментом, который требует конкретики. Законопроект предполагает, что забирать с улицы нетрезвых граждан будут полицейские, но документ не определяет критерии – с какой степенью опьянения выпивший должен остаться в статусе прохожего, а в каком случае о нем "необходимо позаботиться". И как именно – поместить его в комнату предварительного заключения, отвезти в вытрезвитель или доставить в больницу (медики замечают, что от похмельного синдрома можно и умереть). Ответы на эти вопросы, наверное, подсказал бы перечень услуг и особенности работы вытрезвителей нового формата (будет ли там охрана и медицинский пост). Но и эти подробности пока неизвестны. Предполагается, что правила работы вытрезвителей позже разработает правительство РФ. Однако, как уточняют федеральные СМИ, в пояснительной записке документа говорится, что пьяным людям не требуется медицинская помощь, им достаточно только наблюдения "с целью исключения вероятности ухудшения состояния здоровья".

Споры о частных деталях возвращения вытрезвителей показали, что в обществе не завершена и общая дискуссия вокруг этой идеи. Врач-нарколог, кандидат медицинских наук, доцент Дмитрий Рахов уверен, что открытие вытрезвителей станет позитивной мерой. "Какая-то польза от этого, несомненно, будет. Во-первых, значительное число людей не замерзнет в сугробе, не будет ограблено, обворовано, не попадет в криминальную историю. Во-вторых, для кого-то это окажется неким уроком, хотя, конечно, не для всех. В-третьих, это определенный шаг для реанимации советской системы по борьбе с алкоголизмом. То, что существовало в советском союзе, имело ограниченную эффективность, но работало. Сегодня пьяных на улице, наверное, стало меньше, но бывает. Смотря, по каким улицам мы ходим".

В свою очередь, эксперт областной Общественной палаты по здоровому образу жизни Алексей Сусликов заявляет, что проблема отсутствия вытрезвителей является надуманной. "Я не видел, чтобы у нас много пьяных на улицах валялись. За последние три года наблюдал всего пару раз. И это были бомжи. Если мы хотим их спасать, то должны принимать соответствующие программы с созданием ночлежек, центров помощи".

Эксперт считает, что открытие вытрезвителей не станет эффективной мерой для снижения числа преступлений, совершенных в состоянии алкогольного опьянения (главная цель авторов законопроекта). Заметим, что за последние 10 лет число подобных преступлений выросло в стране почти на 35%. "Как вытрезвители повлияют на эту статистику? Я считаю, что пьяными за рулем должна заниматься ГИБДД, а остальными буйными – полиция. Их надо сажать в КПЗ на сутки и штраф выписывать. Если он напился и хулиганит, ему что, чай с пироженками в учреждении подавать? Пускай ведет себя соответствующим образом".

Фотобанк СарБК

 Протрезвел — заплати

При всей неконкретности текста законопроекта, он предлагает наделить регионы полномочиями по возвращению вытрезвителей (внести пункт в закон N184-ФЗ) и предусмотреть возможность создания как муниципальных (бесплатных для посетителей), так и государственно-частных заведений (платных). Ценник на ночь в вытрезвителе будет устанавливаться на каждой территории местными властями, хотя в Госдуме назвали средний размер оплаты – 1,5 тысячи рублей. 

К слову, в некоторых регионах (около 20-ти) уже открыты вытрезвители нового формата. Часть из них появилась к футбольному ЧМ-2018. Пока все вновь созданные заведения работают за счет бюджетных средств.

Что касается государственно-частных проектов в этой сфере, то председатель комиссии по социальному предпринимательству саратовского отделения "Опоры России" Наталия Чемакина считает их вполне перспективными, так как рынок уже наполнен востребованными частными клиниками, кабинетами (вывод из запоя, лечение от алкогольной, наркотической зависимости).

"В этой сфере достаточно много недобросовестных предпринимателей. Может, больше, чем в других сферах. Поэтому хорошо, если появится закон или подзаконный акт, который будет регламентировать этот бизнес и усилит над ним контроль", - добавляет эксперт.

По мнению Чемакиной, в ближайшее время платные вытрезвители могут появиться в качестве дополнительных видов деятельности действующих игроков рынка: "Они имеют базу, знают контингент. А будут ли открываться вытрезвители как новый бизнес, я сомневаюсь. Пока предпринимателям не до этого. Они сейчас пытаются справиться с последствиями локдауна и ограничений. Грамотный бизнесмен сегодня сорок раз подумает, прежде чем начнет новый проект".

Сомнения эксперта касаются и рентабельности бизнеса из-за того, что в большинстве случаев речь будет идти о неплатежеспособных клиентах.

"Этот контингент вряд ли будет интересовать бизнесменов. Поэтому необходимо партнерство государства и бизнеса. И здесь мог бы выстрелить федеральный закон N189 о государственном социальном заказе. Но сегодня он реализуется только в пяти пилотных регионах, куда Саратовская область не вошла". 

Руководитель клиники "Равновесие" Максим Третьяков уверен, что среди участников рынка найдутся те, кто заинтересуется созданием вытрезвителя в качестве дополнительной услуги. При этом он также рассуждает о клиентах "с улицы": "К нам приходят люди за определенной услугой, и они знают, что она стоит определенных денег. А кто будет оплачивать за того, кто вовсе не хотел попадать в вытрезвитель? На каком основании с него будут взыскиваться эти деньги? И будет ли это взыскание обязательным?".

Собеседник "СарБК" говорит о необходимости государственно-частного партнерства и при этом задумывается о его рамках и границах. "Мы в своей клинике готовы обеспечивать анонимность и не ставить своих клиентов на учет. А если в этом проекте будут участвовать государственные деньги?  То есть ты попал в вытрезвитель, с тебя списали деньги и плюс к этому поставили на учет к психиатру-наркологу…".

Третьяков предупреждает также, что препятствием к запуску подобных проектов может стать вопрос о помещениях для вытрезвителей: "Стоматологию или многофункциональный медицинский центр можно открыть в любом здании. А то, что связано с наркологией, требует отдельно стоящего помещения, на определенном удалении от социальных объектов. Таких помещений в городе не так и много. И естественно, государство хотя бы в этом должно пойти навстречу".

В клинике "Реальная помощь", в свою очередь, заявили, что не будут участвовать в проектах, связанных с вытрезвителем: "Вытрезвители не решают проблем. Речь идет только о пополнении бюджета, взимании штрафа. Там унижают людей за то, что они больны и несчастны".

orenonline.ru

 Про желание и деньги

По словам Дмитрия Рахова, законодатели рассматривают и возможность возвращения лечебно-трудовых профилакториев с принудительным лечением от алкоголизма.

"Закон о психиатрической помощи, который был принят Ельциным, разрушил самое важное звено – запретил недобровольную госпитализацию алкоголика. И теперь большое число пациентов, которые разрушают свои семьи и калечат судьбы своих детей, не могут получить ту помощь, в которой нуждаются. Эффективность лечения сегодня выше, чем 30 лет назад, но при наличии у пациента такого желания и — очень часто — денежных средств. А у большинства нет ни того, ни другого", - объясняет врач-нарколог.

При этом лечиться от алкоголизма можно и без дополнительных затрат. "Государство предоставляет такую помощь. Проблема состоит в том, что если эта помощь бесплатная, человек попадает на наркологический учет. Эта мера в достаточной степени логичная. Но человек лишается возможности водить автомобиль, владеть охотничьим ружьем и так далее. А очень многих людей автомобиль кормит", - замечает доктор.

Есть и другой барьер в доступности специализированной профессиональной помощи. Наталия Королькова говорит: "Государство дает возможность негосударственным реабилитационным центрам принимать абсолютно всех людей. Наш центр, например, входит в реестр поставщиков социальных услуг и получает возмещение наших затрат из бюджета. Но далеко не все это знают и далеко не все пользуются этим правом, потому что это предполагает полную открытость. К сожалению, многие реабилитационные центры избегают полной открытости".

Что касается возрождения лечебно-трудовых профилакториев, то эксперт, скорее всего, одобрила бы эту инициативу: "Основной цикл реабилитации продолжается не менее двух лет. Поэтому в советских ЛТП все было грамотно выстроено. Лучшие в мире реабилитационные центры – двухгодичные, а не как у нас сегодня, когда программы продолжаются три месяца или полгода. И я понимаю, почему они так работают. Такие большие деньги им заплатить никто не сможет".

Более того, систему трудового перевоспитания считают самой эффективной в мире. "У нас она применяется редко. А некоторые центры, где она используется, делают это ради зарабатывания денег на несчастных людях", - заявляет эксперт.