"Безнадзорная опека". Какая реформа нужна защите детей

"Формальные и неэффективные"

Очередной поток дежурных фраз о реформе службы опеки и попечительства вызван чудовищным происшествием в Вольске. Напомним, там 38-летний сожитель матери изнасиловал мальчика, а потом, якобы испугавшись ответственности, выгнал его на мороз в одном нижнем белье. Через несколько часов ребенок был найден на улице мертвым.

К сожалению, это далеко не последнее шокирующее происшествие с детьми, которое потрясло воображение жителей региона в последние месяцы. Буквально сегодня мы читаем о самоубийстве 11-летнего мальчика в Энгельсе. Его ровесник из Балакова на выходных был найден мертвым в квартире у родственников с пакетом на голове и аэрозолем в руке. Осенью прошлого года в Саратове мать выкинула из окна двух дочерей (позже выяснилось, что она психически нездорова), в Энгельсе был жестоко растерзан шестилетний мальчик. Этот печальный список можно было бы еще долго продолжать.

На всем этом негативном фоне стало казаться, что жизнь в современном российском обществе становится все опаснее для детей. Частично эти догадки во время обсуждения вольской трагедии подтвердила уполномоченный по правам ребенка в регионе Татьяна Загородняя. По ее данным, в прошлом году количество преступлений на сексуальной почве в отношении детей удвоилось (с 49-ти в прошлом году до 102-х).

Как правило, после каждой подобной трагедии начинаются разговоры о том, как ее могли допустить — почему никто не заметил, не вмешался? Нередко оказывается, что семья находилась в социально уязвимом положении — тогда волна вопросов обрушивается на органы соцзащиты и опеки. По тому же случаю в Вольске даже возбуждено уголовное дело о халатности органов системы профилактики. Впрочем, даже если семья раньше внимания соцработников к себе не привлекала, тоже начинают спрашивать — а собственно, почему?

После вольского случая своими выводами о предпосылках происшествия поделилась областная прокуратура. Среди прочего, в релизе надзорного ведомства говорилось, что "органы профилактики не предпринимали никаких действий, чтобы помочь ребенку". Были выявлены и конкретные нарушения в работе нескольких звеньев системы профилактики. Напомним, что главной в ней является комиссия по делам несовершеннолетних (КДН), которая есть в каждом районе. Она координирует органы соцзащиты, здравоохранения, образования, службу опеки, МВД, ФСИН и др.

В прокуратуре решения территориальных КДН назвали "формальными и, как следствие, неэффективными и нерезультативными". Деятельность этих комиссий не охватывает весь спектр проблем: например, не учитываются вопросы трудоустройства родителей из социально опасных семей. Прокуроры выявили недочеты и в работе полиции: там несвоевременно ставили на профилактический учет родителей, ненадлежащим образом вели индивидуальную работу, не исполняли запланированные мероприятия.

В результате проверок выяснилось, что "в деятельности министерства по данному направлению" (очевидно, речь идет о министерстве образования, так как именно это ведомство курирует службу опеки в Саратовской области) отсутствует системная работа. А именно, не ведется учет детей, находящихся под опекой (попечительством), которые совершили преступления или наоборот, пострадали в них. Прокуроры районов не увидели работу "с семьями, в которых родители страдают хроническим алкоголизмом или наркоманией". А также выяснилось, что в образовательных организациях не выявляются несовершеннолетние, "находящиеся в социально-опасном положении, при явных признаках социального неблагополучия".

О том, что в школах и других звеньях системы не всегда ведется необходимая работа, говорил при обсуждении проблемы председатель областной думы Александр Романов. Тогда же прозвучало, что в комиссиях порой работают не те люди, которые не так, как следует, выполняют свою работу. На федеральном уровне предложение о реформировании системы органов опеки поступило от депутата Госдумы Оксаны Пушкиной.

swsu.ru

 Проверка холодильника

Однако говорить о приближающей "реформе" органов системы профилактики еще очень преждевременно. Все высказывания политиков грешат отсутствием конкретики, которая чаще всего рождается из незнания нюансов работы системы.

"Конкретных предложений об изменениях в службе опеки, которые бы убеждали, что так будет лучше, я не видела. Не могу вспомнить каких-то разумных идей на эту тему", — констатировала в разговоре с "СарБК" и.о. руководителя комиссии по делам несовершеннолетних Саратовской области Надежда Ибрашева.

Руководитель регионального благотворительного фонда "Помощь семье и детству" Татьяна Иноземцева считает, что реформировать службу надо, но с учетом того, что она является лишь частью системы профилактики и "не может объять необъятное". Например, без ответственного отношения воспитателей детских садов, учителей, медицинских работников она не справится. Именно те, кто постоянно находится в контакте с детьми (как из приемных, так и из родных семей), могут заметить синяки, царапины, депрессивное состояние ребенка и прочие тревожные признаки.

Заместитель министра образования – начальник управления специального образования и защиты прав несовершеннолетних Галина Калягина подтверждает: "Часто звучит вопрос: куда смотрела опека? Но мы не имеем права вторгаться в семью, если не поступил сигнал. В любую семью. Даже семью с опекаемым ребенком органы опеки могут посещать только два раза в год. Такой закон. У нас медицинские организации не имеют права сообщать о болезни родителей в органы опеки, комиссию по делам несовершеннолетних, орган соцзащиты. И если ребенок обратится к психологу в школе, психолог не имеет права передавать информацию  родителям. Это можно делать только с разрешения ребенка. Не сообщаются органам опеки и результаты психологического тестирования кандидата в опекуны. Но мы пытаемся эту норму изменить. Министерство просвещения нас в этом поддерживает".

Руководитель регионального детского благотворительного фонда "Савва" Ольга Коргунова допускает некоторое обновление службы опеки с усилением адресной работы.

"Очень часто из-за отсутствия каких-то справок трудные семьи не могут оформить субсидии, пособия. Они приходят в домоуправление, а им говорят: "У вас долг, пока не заплатите, справку не получите". И они не знают о том, что даже с долгами можно написать заявление и получить некоторые справки. Я 25 лет работаю с семьей  Бардиных, в которой 10 детей, уже внуков полно. Они в свое время не получили квартиру по программе "Многодетная семья". И я не смогла помочь. Ходила, говорила, двигала. Почему же органы опеки не возбудились, зная Марину Бардину? Вызвали бы, поговорили, помогли. Этим людям органы опеки должны помогать со сбором документов. А сейчас главной функцией опеки является проверка холодильника. Я несколько лет назад брала под опеку девочку, ко мне тоже приходили и проверяли холодильник…".

При этом общественница признается: "Но я боюсь реформирования. Потому что у нас так реформируют, что в результате происходят какие-то сокращения". 

Фотобанк СарБК

 Карательный орган

Спикер облдумы Александр Романов заметил, что работа органов профилактики сегодня нацелена на применение наказания, а не на повышение ответственности. Об этом же в комментарии "СарБК" об органах опеки рассказала и саратовский психолог Анна Тычкова.

"Я не реформатор, но по собственному опыту и из рассказов моих клиентов замечаю, что опека выглядит карательным органом. Тогда это не та служба, в которой родителям можно искать реальной поддержки, помощи и защиты. И если там что-то реформировать, было бы потрясающе здорово, если бы опека вела какую-то работу, не только карательную", — отметила эксперт.

Ольга Коргунова тоже поделилась наблюдением: "Мы приносим новогодние подарки или к 1 сентября канцтовары, или теплые зимние одеяла, и я прошу сделать фотографию для Минюста и для спонсоров. И только некоторые на это соглашаются. Они говорят: если это дойдет до органов опеки, они заявят, что мы не можем обеспечить свою семью и обращаемся куда-то. Если они узнают, что нам кто-то хоть чуть-чуть помогает, может встать вопрос об изъятии детей из семьи в интернат, потому что мы якобы не справляемся. Они этого страшно боятся. Государство поднимало этот вопрос, сегодня по каждому поводу детей не изымают. Но в семьях все равно боятся".

Анна Тычкова продолжает: "К сожалению, не выработана грань, где нужно прийти и сунуть нос везде, потому что речь идет о безопасности ребенка, а где проявить корректность, сочувствие, поддержку. Получается, что сотрудники опеки — сильно не бережные. И я догадываюсь, из-за чего это все происходит. Они варятся в страшных ситуациях, и им не понятно, как от них защищаться. И я не слышу, что работники службы опеки за это получают какую-то достойную зарплату. Хотя они делают реально сложную работу. Это такая горестная ситуация, что эта служба могла бы давать какую-то поддержку, но как будто сама абсолютно не поддержана, абсолютно не чувствует заинтересованности со стороны государства".

Фотобанк СарБК

 Ремень как метод воспитания

Руководитель саратовского Общества трезвости и здоровья Наталья Королькова не считает реформу органов опеки необходимой и замечает, что изменения в ее работе уже произошли: "У нас уже проходила реформация органов опеки, которая привела к тому, и я сейчас это вижу, что органы опеки не зверствуют. Нет такого, что как раньше, бесчеловечного отношения к детям, необоснованного изъятия без работы с семьей. У меня есть мамочка, которая борется с алкогольной зависимостью. Она была лишена родительских прав, мы помогли ей вернуть ребенка в семью и органы опеки нас поддержали. Но мама столкнулась с тем, что в новой жизни она не умеет воспитывать ребенка. Единственный способ воспитания, который она помнила, — это ремень. Не потому, что она не любит ребенка — очень любит. А потому, что она не знает, что делать, если он не слушается и манипулирует ею. И опять угроза изъятия ребенка встала очень остро. И опять мы работали с органами опеки. И они применяли индивидуальный подход".

Один из опекунов из Саратова дал согласие на условиях анонимности рассказать "СарБК" о своем взаимодействии со службой опеки: "Признаться честно, сотрудники всегда шли мне навстречу. У меня с ними сложились дружеские отношения, мне много помогали. Более того, когда мы брали под опеку ребенка, мы находились в процессе покупки новой квартиры и снимали жилье. Но это не стало преградой. Когда переехали, потолок был не сделан, были голые плиты. Они пришли, посмотрели, сказали, что в целом у нас комфортно. Кроватка есть у ребенка. Мне кажется, что на нас смотрели, как на людей".

Королькова добавляет, что претензий к работе органов опеки было бы меньше, если бы институт семьи в стране был крепким и свободным от зависимости: "А когда нет семьи, с органами опеки хоть что делай, все равно мы получим то, что имеем сейчас".

Ольга Коргунова добавляет, что положительно оценивает деятельность службы опеки, но хотела бы видеть в ней большую заботу о благополучии семьи: "Семья в очень тяжелом положении. Но в самом тяжелом положении находятся отцы семейств. Работы нет, и они на себя забили. И органы опеки могли бы возложить на себя функции трудоустройства родителей. Должно быть расширение самой разной заботы государства о семье. В службе опеки сейчас скажут: "Ну что вы такое говорите? У нас и так штат маленький". Значит, добавьте штат. У нас море выпускников социальной кафедры технического университета, магистранты у нас волонтерили".

komiinform.ru

 Профессиональная защита

Кадровый вопрос в службе опеки является отдельной темой. Вот и Оксана Пушкина отстраненно заметила, что "с ним надо что-то делать". Она добавила, что в органы опеки "должны прийти профессиональные психологи, юристы, которые могут, а главное, хотят работать 24 часа семь дней в неделю с проблемными семьями".

Профессионалы, видимо, только пожали плечами после такого уточнения. Почему? Да потому, что и сегодня в службу опеки приходят профессиональные юристы, педагоги, психологи. Специалисты с таким  образованием имеют право и работают в службе. Но в органах опеки убеждены, что для такой работы нужны сотрудники со специальной подготовкой. А такой профессии в российских вузах не учат. И никогда не учили. В стране по непонятным причинам не сложилось такого направления подготовки. Более того, вузы и сегодня не видят необходимости создавать отдельную образовательную программу.

Кандидат социологических наук, доцент кафедры "Философия, социология и психология" СГТУ Анжела Чернецкая говорит: "Такая специализированная подготовка возможна, она была бы очень полезна, но, на мой взгляд, не имеет смысла по этому поводу организовывать отдельную программу высшего образования. Достаточно было бы на базе уже имеющегося образования, причем любого из тех, что вы перечислили, какого-то содержательного курса переподготовки, повышения квалификации или какой-то еще формы повышения квалификации, который я не назвала".

Таким образом сегодня подготовка специалистов для органов опеки и выглядит. Министерство образования проводит для специалистов опеки семинары, Институт развития образования — курсы повышения квалификации, отдельные проекты организовывают благотворительные фонды. Но когда специалист выходит на работу, становится ясно, что этого очень и очень недостаточно.

"Пока новый специалист не пройдет какой-то круг, как правило, это занимает год, пока он не столкнется с конкретными делами, он не поймет, как это работает. Ведь даже процедуры лишения родительских прав не бывают одинаковыми, все ситуации разные. Человек только вышел на работу, а ему говорят: надо изъять ребенка из семьи. Как он может это произвести? Он сразу сталкивается с массой трудностей", — объясняет Калягина, которая знакома с нюансами работы в службе опеки.

К слову, численность сотрудников в этих органах зависит от количества детей, живущих на отдельной территории. Например, в Новых Бурасах этой работой занимается всего один человек. Команда блестящих специалистов, по задумке Оксаны Пушкиной, проблему здесь не решит. Нужны именно универсальные кадры.

А что касается подготовки специалистов по направлению "Социальная работа" в техническом университете, то студенты здесь получают правовые, психологические, педагогические, медицинские знания. Анжела Чернецкая видит перечень дисциплин исчерпывающим для сотрудника службы опеки. Как видим, взгляд на этот вопрос со стороны теоретиков и практиков по-прежнему не совпадает.

 Что можно реформировать?

По мнению Натальи Корольковой, часть работы по защите детей и проблемных семей мог бы взять на себя общественный сектор, законодательство позволяет государству делегировать полномочия НКО. Но эта возможность используется крайне редко.

Интересно, что Саратовская область может стать еще одним регионом, где появятся общественные воспитатели. По крайней мере, такой законопроект подготовила депутат регионального парламента Юлия Литневская. Она считает, что такие помощники помогут снизить нагрузку на органы опеки, которая увеличилась вместе с ростом числа усыновлений, взятием под опеку воспитанников детских домов.

"Требуется больше людей, чтобы эффективно справляться с контролем. Добросовестные ли люди взяли ребенка, в каких условиях он живет, насколько он счастлив. И это касается не только приемных семей, но семей, находящихся в социально-опасном положении", — объяснила депутат.

Предполагается, что под наблюдение общественных воспитателей попадут беспризорные, содержащиеся в социальных центрах, воспитательных колониях, осужденные условно, освободившиеся из учреждений уголовно-исполнительной системы несовершеннолетние, а также те дети, которые подвергаются жестокому обращению в семье.

Общественный воспитатель работает на безвозмездной основе, он закрепляется за несовершеннолетним решением органа власти с согласия ребенка и его родителей или законных представителей. Общественный воспитатель взаимодействует с органами системы профилактики, вносит предложения о помощи, реабилитации, адаптации.

Еще одна сторона вопроса — в стране отсутствует система определения степени угрозы для ребенка. Предложения по созданию подобной "шкалы" выдвигаются на федеральном уровне. Недавно о такой разработке "Известиям" рассказывала директор Благотворительного фонда профилактики социального сиротства Александра Марова.

Саратовские эксперты не считают уместными кардинальные перемены в существующей системе профилактики. "Я считаю, что надо совершенствовать ту систему, которая есть. Больше внимания уделять обучению", — сказала "СарБК" Галина Калягина. Против радикальных мер выступили также в областной комиссии по делам несовершеннолетних. "Я считаю, что органы опеки работают неплохо. И вряд ли надо все разрушать, чтобы создавать затем неизвестно что", — высказалась Надежда Ибрашева.

Как бы то ни было, в ближайшее время службу и не будут теребить громкими новшествами. Поручения президента России Владимира Путина по поводу этого органа прозвучали в весьма аккуратных формулировках. Кабмин также должен совместно с регионами разработать комплекс мер по подготовке и повышению квалификации работников органов опеки и попечительства. Президент распорядился и исключить несвойственные службе функции и закрепить правовые основы межведомственного взаимодействия в этой сфере. К слову, и в саратовском министерстве образования говорят, что служба перегружена множество обязанностей - от присутствия в судебных процессах до выдачи разрешения на работу тем, кому не исполнилось 16 лет.